Я не такая

Запах краски. Как давно это было? Этот запах я запомнила на всю жизнь. Однажды в Питере уже была в подобной мастерской, они мало чем отличаются друг от друга. Раньше мастерские предоставляли тем, кто входил в союз художников, а после — уже тем, кто мог купить себе площади. Но выглядели они почти все одинаково. Комната с хламом, заготовки, смотря кто чем занимался: дерево, глина, картины или металл. Комната, где все творилось — она же и выставочная, и, если позволяла еще площадь, то комната для отдыха, ведь почти все художники тут и живут. Еще кухня и ванная, чтобы руки отмыть.

Запомнила этот запах. Он, кажется, въелся у меня в подсознание. Там, в Питере, я была на курсах повышения квалификации. Ездили много, вот и увлеклась одним художником, даже не знаю, почему? Так, романтика. Питер, девушка одна, ночи и тоска по дому. Вернее, по сексу. Тогда уже была замужем и родила сына, ему было три года. Макс вечно в командировках, получил должность режиссёра выходных передач. Девяностые, время перестройки, все искали что-то новое, что-то непохожее на тот ужасный застой, что творился на телевидении. Вот они и рыскали с оператором и корреспондентом по всем городам и поселкам Тюменской области. Я его люблю, но как-то за работой все стало стираться. Стало обыденным. Ты уже не ощущаешь вкуса еды, не чувствуешь тепла солнца, ты просто бежишь и бежишь. А тут в Питере все встало на свои места, а еще он… Красавчик, как в кино, бородка, рваный шарф, грязные от красок руки, и вечно говорил невпопад. Вот я и прилипла к нему. Именно в его мастерской я в первый раз изменила мужу, а ведь не хотела. Просто так. Думала о ласке и нежности, спокойствии и удовлетворении, но ничего этого не оказалось. Разве что был секс. Но он оказался таким странным, что я даже ничего не помню. Зашла в ванную и через минуту вышла, так и не ощутив прилив сил от воды. Полное разочарование.

После у меня было несколько возможностей на стороне погулять, но отказалась, боялась, что все опять повторится. Если женщина говорит, что у нее никогда ничего не было на стороне, то чаще всего она лукавит или не подвернулся случай. Но когда есть возможность, когда он есть, как женщина, так и мужчина стараются не упустить момента. Ах… Потом жалела, вот только не знаю, о чем. О том, что не решилась или потому, что была просто неактивна. Как ни странно, женщине так же тяжело найти партнера на стороне, как и мужчине. У нас у всех свои стереотипы, заложенные в сознание. Мы не с каждым готовы. Ищем свои идеал. Ну, почти идеал. А после сомнения. Вдруг это выплывет наружу. То есть страх за себя, за семью, как ни как — это дом. Но если все складывается как по картам, то сомнения уходят в сторону. Становишься на время свободен от обязательств. Вроде бы просто, разовый флирт и секс, без обязательств и последствий. Ты выпускаешь пар, что скопился в тебе. Эмоции. Удовлетворяешь голод чувств, а после опять живешь обычной жизнью, как и все, как всегда.

Запах краски. Я стояла в коридоре и вдыхала его. Было приятно вспомнить. Давно это было, очень давно. Все, что было плохое — забылось, только запах остался неизменным.

Юноша появился из ванной, впопыхах причесался. Попытался пригладить волосы и все суетился вокруг меня, приглашая войти в мастерскую. Да, все те же мрачные картины, но среди них были и яркие, как лучики света. Они были его, этого юноши.

— Кстати, Галина, — наконец я решилась представиться и протянула ему руку и тут же добавила, — Николаевна.

— Лешка, — тут же отрапортовал он и пожал руку, — может чай?

— Кажется, ты хотел рисовать?

— Да… да… — заикаясь, сказал он и быстро выскочил из комнаты, — я сейчас, располагайтесь.

— А ты кем хочешь стать? — вдогонку спросила его. Ответа не последовало, только шум за стеной.

— Я готов, — в дверях появился Леша, держа в руке большую картонку с прикрепленной на ней бумагой, — хочу оформлять книги, — вдруг вернулся он к вопросу.

— Книги? — Немного удивилась. Я представляла художника, который рисует картины.

— Ну да, сейчас иллюстрации в книгах паршивые. Ой, — заикнулся он, — извините, плохие.

— Почему? — И присела в кресло, стоящее посреди комнаты. Наверное, специально для модели.

— А… вот… — Опять начал заикаться, положил свою картонку и взял книгу с полки, — это стихи Омар Хайям «Как чуден милый лик».

Я взяла из его рук увесистую книгу и сразу обратила внимание на первую обложку. На ней в графике изображены две фигуры: старца в чалме и юной девы, которая обнаженно лежала перед ним. Начала листать. Почти каждый рисунок был с обнажённой девушкой. Все это выглядело так романтично, так легко и спокойно. С удовольствием стала рассматривать рисунки и даже почитывать сами стихи. Но больше всего меня все же привлекали сами рисунки. Грудь, бедра, овал лица, томный взгляд и пухленькие губки. Нежно, сексуально, прекрасные рисунки.

— А… вот другая книга, те же стихи, но рисунки. Посмотрите на них.

Взяла в руки книгу и ожидала увидеть что-то более романтичное, но вместо этого увидела рубленые тела, как будто их вытесали из сырой глины. Просто ужасно.