Я не такая

Танцор отходил медленно, и платье стекало с нее, как дождевая вода, которую невозможно удержать. Остается лишь только смотреть на нее и сожалеть. Ткань платья соскользнула с талии, затем по бедрам, обнажив ее напряженные икры. Ткань повисла безвольно. Теперь она никуда не могла деться, только лежать на земле. Мужчина поднял свою партнершу на ноги, рука уже привычно обхватила за талию. Ткань окончательно покинула свою хозяйку и осталась лежать бесформенной массой, напоминающей темно-кровавое пятно. Она сделала жест каблуком. В голове продолжал ритм музыки. Она повела носком туфли. Платье, зацепившись за него, поползло за ним. Ткань тянулась, превращаясь в вытянутую жирную красную кляксу на фоне пола. Кровавое пятно. Пятно страсти этого танца, пятно страсти ее тела и души.

Ее тело обнажено, но экстаз танца не дают ей ощущение наготы, она в порыве движения и продолжает свой танец.

Музыкант закрыл глаза. Он чувствует свои струны и их вибрацию. Это музыка желаний, это музыка его народа, его предков.

Снова ритм танца. Мужчина отбивает каблуками, начинает кружиться вокруг женщины, все ближе и ближе. Движение, и женщина снова в его руках. Ладони скользят по ее обнаженному тело. Его волосатые темные руки контрастируют с ее персиковым оттенком кожи, придавая ей еще большую хрупкость. Он заходит ей за спину, она смотрит ему в глаза, голова поворачивается вместе с ним. Его руки на ее бедрах, пальцы расширены, как будто они пытаются захватить как можно больше ее тела. Его ладони касаются ее плеч, обволакивают грудь, она вскидывает голову кверху и закрывает глаза.

Ритм гитарной струны не останавливается, мужские руки танцора замедляют свой ход, спускаются ниже, и пальцы сжимают в мертвой хватке резинку ее трусиков бойшорт. Он медленно тянет кулак вверх. Кто-то громко вздохнул. Все веера остановились. Создалось впечатление, что зрители перестали дышать, так тихо стало в зале. Удар по струне… И рука танцора рвет на женщине трусики. Она стоит к нему спиной, открыв свою наготу всем зрителям. Лишь только густой черный пушок закрывает ее от пораженных взглядов. Танцор высоко поднимает руку вверх, сжимает черную ткань. Впечатление такое, будто он что-то вырвал, что-то черное из ее груди, то, что мешало ей, что мучило ее. И вот теперь она свободна, чиста…

Музыкант затих, он сыграл последний аккорд, но струна еще вибрировала, и все слушали ее колебание. В зале повисла полная тишина. Все ждали чего-то, боялись пошевелиться, стать причиной того, чтобы спугнуть это безмолвие.

От стены отделился пожилой паж. Его волосы были выцветшими, как старая ткань, что провисела на солнце все лето. Он осторожно протиснулся среди гостей, которые замерли, как будто онемели. Подошел к танцующей паре, расправил в руках накидку и аккуратно положил ее на плечи женщины. Она стояла все в той же позе, в которой услышала последний аккорд гитары, слегка прикоснувшись к партнеру, наклонив голову и закрыв глаза.

Стали слышны сверчки. Тишина звенела. Она имела свои голоса, и после этого бурного танца она казалась особенно тихой, холодной. Женщина вздрогнула, по ее телу прошлась волна, она приподняла голову и открыла глаза. Все смотрели на нее. Вуаль не давала увидеть ее взгляд. Она прижала руками накидку к своим плечам, стыдливо свела плечи вперед, прикрывая наготу груди и, слегка склонив голову и опустив взгляд, пошла сквозь толпу.

Тишина. Все стояли и смотрели на опустевший центр зала. Никто не посмел повернуть голову в ее сторону и проводить взглядом. Тишина. И вдруг зал взорвался громкими аплодисментами. Они были как сплошная волна, то накатывала, то утихала, то вновь поднималась до оглушительного рокота.

Она стояла в темной комнате, где не горели свечи, только лунный свет проникал через открытое окно. Обнаженная женщина прижалась спиной к стене, почувствовала легкую прохладу, стены начали остывать от дневного зноя.

Стояла смиренно, опустив голову. Грудь глубоко дышала, на коже выступили крупные капли пота. Иногда они, не удержавшись, скатывались вниз, цепляясь за тоненькие волоски. Она глубоко дышала. Было тяжело, но в то же время и очень легко. В душе она все еще слышала звуки гитары, они не хотели покидать ее, с ними ей было спокойней.

Танец пробудил в ней все ее чувства. Страсть души вырвалась наружу, обножив не тело, а душу. И вот теперь, не скрывая своей наготы, она стояла перед лунным светом. Только он мог ее понять. Она глубоко дышала. Грудь распирало изнутри, рвало мышцы. Хотелось вывернуться наизнанку и ощутить эту обреченность.

Она стояла, прижавшись к прохладной стене и думала о своем. Возможно, думала о стыде, что постиг ее в первые секунды, когда кончился танец, и она осознала свое состояние. А может, думала об его объятиях. Возможно, она думала о будущем. Когда такой же танец станцует со своим любимым мужчиной. А может, ее мысли были в другом, в себе. А может… А может…

Этюд

Чтобы избегать ошибок, надо набираться опыта… Чтобы набираться опыта, надо делать ошибки.