Я не такая

Взмах руки, белый манжет выскользнул из-под черного рукава, пальцы повисли… Музыка замерла. Удар, щелчок, и кисть ожила. Еще мгновение, и рука выхватила из толпы, что его окружала, даму в красном платье. Она подчинилась его резкому движению. Грозный взгляд и покорность тела. От резкого порыва складки на красном платье обвили ее тело, и каблучок стукнул об паркет. Струны завибрировали, гитарист зажал глаза, его волосы распластались по плечам, на лбу выступили капли пота.

Танцующий сжал ладонь девушки в красном так сильно, что пальцы побелели. Ее рука скользнула и обхватила мужчину за шею, а кончик носка туфли заскользил по полу. Он смотрел в ее глубокие глаза, прямо внутрь. Казалось, что она с первого мгновения подчинилась ему, но в следующую секунду, как только сменился тембр звучания струны, она вырвалась из его рук, а он остался стоять на месте, ожидая следующего действия. Он подчинялся фантазии гитариста, а она — страсти танцора.

Новый аккорд не заставил себя ждать, снова удар о струны. Казалось, они порвутся, но звук гитары в ее груди, и она… Повернув к нему голову, медленно, как бы испытывая его, начала приближаться. Алая ткань поползла по щербатому полу. Мгновение, и он схватил ее. В этот раз он не намерен ее отпускать. Хватка была настолько сильная, что тело девушки просто повисло на его руках. От сильного рывка она рухнула на него, но он удержал ее и ласково обнимал. Пальцы скользили по ее телу сверху вниз, по ее руке, до самого кончика пальца.

В его движениях, все настойчивее и настойчивее, читались нотки страсти. Рука взлетала ввысь. Холодные глаза. Следил за ней. Его руки оплетали, а пальцы осторожно касались ткани, стали закрывать ее. Они, как единое целое, вошли в танце страсти и холода, в танце жажды и гнева, в танец любви и ненависти. Где каждый из них стремился быть вместе и в то же время нет.

Женщина подняла руки высоко над головой и ударила в ладоши. Струна вздрогнула, удар по ним. Удар черного каблука по полу. Снова хлопок ладоши. Снова удар каблука. Ритм струны, ладони и каблука эхом отражались от стен, лишь только гобелены слегка глушили этот неистовый порыв ритма. Томные женщины глубоко дышали, их прикрытая в черное грудь, медленно, но ритмично вздымалась, а пальцы рук впивались в свою собственную плоть.

Кавалер кружился как орел над жертвой. Она присела на колено, наклонила голову и с покорностью ждала его решения. Он кружился. Теперь уже он хлопал в ладоши. Его звонкие удары отдавались во всех уголках зала так звонко, что хотелось прикрыть уши. Она клонила голову все ниже и ниже. Руки повисли, пальцы коснулись пола, тело согнулось. Казалось, это длилось вечно. Всего одно мгновение, и она вскочила на ноги, каблук уперся в пол, и ее рука отлетела в сторону. Он закружился и прижал сжатую ладонь к груди.

Дамы вздохнули, мужские сердца взвыли, а она взлетела не в высь, а в глубину. В один момент мужская рука обхватывает талию танцующей, резко прижимает к себе. Страсть мужчины оказалась настолько сильна, что она повисает на его руке как мокрая ткань, тяжело, низко, податливо. Он, не спрашивая ее желания, начинает ее кружить, каблуки царапают паркет, ее тело повинуется ему. Она даже не в состоянии подумать, что можно как-то иначе. Музыка замолкает. Только шелест платья слышен в зале, и шуршание его ладони по ее телу.

Музыка умолкла на пол такта, все замерли. Его рука медленно, очень медленно скользит от самой шеи по ее груди к бедру. Она не реагирует на его прикосновения, лишь только в глазах горит огонь.

Гости наслаждаются танцующей парой. Легкие вздохи, тесная ткань, шуршание вееров и шелест губ. Лицо танцора открыто. Он видит на ней черную вуаль и перья, они закрывают все, кроме глаз, они говорят так много, слов нет, только трепет. Мужчина нежно, но решительно берет ее за талию, прижимает к себе так сильно, что женское тело невольно вздрагивает от причиненной ей боли. Рывок ее руки, попытка вырваться… Но он держит все так же сильно и не намерен ее отпускать.

Музыка диктует свои правила. И вот они снова в порывах движения продолжают свой танец, танец жажды и свободы. Пальцы подхватывают подол. Взмах, и оно как прекрасный цветок распускается на тонком белом стебельке. Ее ножка согнулась. Она присела. Колено коснулось пола. Шелест ткани, и вот оно закрыло ее смугловатую плоть.

Шепот губ толпы. Зрители. Женские взгляды внимательно следят за мужским торсом, за его хваткой, силой порыва и неукротимым желанием управлять, подчинять. Мужские же взгляды, наоборот, неотрывно следят за тонким, упругим телом женщины в красном, за ее развевающейся вуалью, за ее пальцами и кончиком ножки, что изредка выглядывает из-под ткани платья.