Я люблю тебя, Калькутта!

Первые же шаги Хейвелла были встречены в штыки не столько колониальными властями, сколько самими индийцами. Его обвиняли в стремлении отнять у индийцев возможность приобщения к современной европейской культуре, отбросить индийскую культуру в средневековую дикость. Студенты — будущие художники, воспитанные в европейских традициях, — отказывались ходить на занятия, глумились над Хейвеллом. Лишь семейство Тагоров, в особенности Обониндранатх, всячески ободряло и поддерживало его. В 1903 году Обониндранатх выставил свои работы в стиле старых миниатюр — плод почти десятилетнего труда. На фоне казенной живописи они привлекли внимание, и им неожиданно была присуждена серебряная медаль выставки. Это был первый успех движения.

Постепенно идеи Хейвелла и Обониндранатха Тагора начали проникать в среду интеллигенции, вокруг них стали сплачиваться молодые художники: Нондолал Бошу, Шурендранатх Гангули, М. Ч. Де, К. Мажумдар, К. Венкатаппа, Шарода и Барода Укил, Девипрасад Рой Чоудхури, Промод Кумар Чаттерджи и другие. Окончив школу О. Тагора, они разъехались по всей Индии и возглавили в разных городах школы национального мастерства.

Новая система обучения была направлена на изучение, копирование, интерпретацию индийских сюжетов и приемов классического искусства древности и школ миниатюры средневековья. Изучались канонические трактаты по искусству. Ведущей по-прежнему оставалась Калькуттская школа искусств, вице-директором которой с 1902 по 191,5 год был О. Тагор. В 1908 году на смену Хейвеллу пришел Перси Браун, такой же знаток и поклонник индийской культуры. Наглядным пособием для студентов служили коллекции, собранные Тагорами и Хейвеллом.

Калькуттская школа искусств была не единственным центром Бенгальского Возрождения. В калькуттском доме Тагоров — Джорасанко постоянно собирались художники и ценители искусства. Не в последнюю очередь их привлекала коллекция Тагоров — настоящая сокровищница, часть которой можно видеть в музее и сегодня: это миниатюры иранской, раджпутской и могольской школ, китайские и японские гравюры, буддийские рукописи на пальмовых листьях, бенгальские лубки, терракота, народные игрушки, ткани из всех областей страны. В наши дни к ним присоединились на равных правах работы мастеров Бенгальского Возрождения.

Сегодня эти картины признаны национальным достоянием, их запрещено вывозить из страны, они окружены почетом и преклонением. Хранятся они в крупнейших музеях страны — в Галерее современного искусства в Дели, в Калькутте — в Галерее современного искусства Академии художеств, в музее Бирлы, в музее-квартире Тагора, в частных собраниях.

Надо сказать, что с первого, поверхностного взгляда они не вызывают у нас, европейцев, особенных чувств, хотя очень изящны, красивы, гармоничны: содержание их нам часто непонятно, названия ничего не говорят — «Абхисарика», «Качха и Деваяни», «Партхасаратхи», «Шримоти и Малоти». Нужно хорошо знать индийскую философию, мифологию, литературу, особенно творчество Р. Тагора, чтобы прочувствовать их. Их изощренная техника кажется нам, капризным детям XX века, старомодной, содержание — темным и неинтересным. Увы, такова судьба многих первопроходцев: умостив своими телами путь будущим поколениям, они остаются чтимыми, но уже ненужными, сделавшими свое дело. И только историки знают, какие бури бушевали в душах этих людей, сколько им требовалось усилий, чтобы разбудить современников, вдохнуть в их души искру божественного-пламени…

О Тагоре-художнике

В доме-музее Тагора хранится неплохая подборка работ Обониндранатха и Гяганендранатха Тагоров и Нондолала Бошу. Они, конечно, уступают полотнам, которыми гордятся художественные музеи Калькутты и Дели, но дают достаточно полное представление о художниках. Обониндранатх — это возрождение средневековой миниатюры, но не подражание ей, а творческая переработка и использование ее приемов на новом, современном уровне. Все его вещи выполнены в изысканно блеклых, благородно приглушенных тонах, удивительно изящны и гармоничны. Гяганендранатх — это первые опыты кубизма в Индии, первые попытки разложения формы и цвета. Нондолал Бошу — это народный лубок, возведенный в монументальный жанр, буйство форм и красок.

Но главным сокровищем считаются здесь работы Рабиндраната Тагора — их 43. А всего, по самым скромным подсчетам, он создал почти 3 тысячи рисунков, набросков и картин. Они удивительны и странны, их трудно отнести к какому-либо художественному течению Востока или Запада, они сами по себе, это «рисунки Тагора».

Р. Тагор начал рисовать в 67 лет, примерно в 1928 году, и очень усердно занимался новым для него искусством около 12 лет, не думая о том, представляют ли его рисунки какой-то художественный интерес. Он рисовал просто потому, что ему этого хотелось, надо было какие-то чувства выразить именно таким способом. Но, выставленные в Париже, Берлине, Лондоне, Нью-Йорке, а также у нас, в Москве (в 1930 году, во время визита Тагора в СССР), рисунки эти вызвали огромный интерес.