Я хочу, чтобы... (СИ)

— Хорошо, что я такой умный… Зажжёшь?

* * *

— Тебя в детстве не учили, что красть — плохо?

Валид улыбнулся, снова тряхнув сумкой.

— Меня в детстве вообще ничему не учили. У меня и детства-то не было, к твоему сведению, че-ло-век.

Амин оторвался от изучения богатой росписи, изображавшей не то какого-то правителя в окружении слуг, не то верховного жреца во время ритуала.

— Валид… разве в Иляфу могут пройти джины? — вскинув бровь, поинтересовался он. — Я помню, что гласило заклинание на входе. Очень сильное, и ни один джин, даже ифрит, не проникнет на территорию города. Что тогда ты здесь делаешь?

— Сколько раз тебе говорить, — скривился мальчишка, — не джин я. Ну? Запомни, наконец, и хватит приставать ко мне с этой чепухой.

— Тогда ты бог, — усмехнулся Амин. — Но на бога ты похож, как я — на сына эмира.

Валид хихикнул.

— А что, кроме джинов, богов и людей больше никого не существует?

— Иблис? — быстро предложил юноша, холодея от одной догадки.

Мальчик уставился на него. Потом на темноту за спиной. И громко прошептал:

— Не поминай его имя так близко к земле, о мой неосторожный друг, — и тут же, меняя тему, спросил: — Куда дальше — к амфитеатру или в подземные палаты?

— Палаты, — эхом откликнулся Амин. — Но если не он, тогда кто же ты?

Валид шмыгнул в один из коридоров и, дурачась, ухнул. Эхо далеко разнесло звук. Далеко… вниз.

— Ты скажешь мне, кто ты, я скажу тебе, кто я, — заявил мальчик, когда юноша шагнул за ним.

Амин поднял факел повыше, разглядывая тёмный коридор.

— Не поверю, что ты не знаешь, о мой вещий друг, — отозвался он, передразнивая мальчика.

Тот насупился.

— Твоя судьба связана с моей. Поэтому — нет, не знаю. У всего есть предел, Амин.

— У всего, кроме знания, — поддел его юноша.

Мальчишка усмехнулся и пошёл рядом. Амин, задрав голову, разглядывал узоры на потолке.

— Сколько им лет? — выдохнул он.

— Много, — откликнулся мальчик, покосившись наверх. — Фараон Аун-Ка-Ин-Тех был порядочной сволочью и не менее порядочным тупицей, но его советники, когда еще не перегрызлись за трон, обожали дарить впавшему в детство правителю подарки, украшать его комнаты… Вон он, в окружении наложниц, в центре — видишь? Это он тут такой весь из себя, а на самом деле, ты бы видел — тучный, что ваш бурдюк, головка лысая и слюни пускал по каждой красотке. А под конец жизни вообще мальчиками увлёкся. Но народ его боготворил — солнце наш, дескать, Вадд тебя тоже любит. В его правление засухи ни разу не было — тут же река раньше текла, красивая, зелень вокруг, всё такое…

— Ты это… помнишь? — изумился Амин. — Ты это видел?

— Видел, — протянул мальчик. — Я всё видел. Как голову фараона на пику вздёрнули. Как вырезали его гарем. А потом — и советники друг друга. Как народ потом подыхал, когда пустыня и сюда добралась. Как их кочевники вырезали целыми кварталами. Эти пещеры плавают в крови и слезах… как и всё, что вы люди, делаете.

— Прекрати, — шепнул Амин, останавливаясь.

— Что?

— Ты выглядишь как ребёнок, а рассуждаешь как столетний старец. Измени тогда облик. Это… пугает.

Валид улыбнулся.

— Не могу. Я сейчас человек.

Амин, покачав головой, направился к проходу. Коридор вывел в громадный зал, откуда звездой вели ещё пять коридорчиков. Юноша наугад шагнул к левому. Мальчик послушно семенил за ним.

— Амин, — позвал он некоторое время спустя. — Я всё хотел спросить…

— Обычно ты спрашиваешь сразу, — вздохнул Амин. — Что?

— Ты предложил мне дружбу, потому что боялся, что я тебе не помогу? Захотел больше, чем те жемчужины, которые я тебе отдал?

Амин резко остановился. Уставился на мальчика.

— Ты… как тебе это в голову пришло?!

Валид молча смотрел в ответ. Свет факела отражался в тёмных глазах, и снова тень мальчишки удлинилась, расправляя руки-крылья…

— Нет, — бросил Амин, отворачиваясь и быстро шагая прочь.

— Нет? — ахнул мальчик, бросившись за ним. — А зачем? Амин? Зачем?

— Потому что тогда ты мне казался забавным, — ответил после паузы юноша. — Потому что я думал, тебе может понадобиться помощь. Потому что ты маленький и одинокий, и хрупкий… Впрочем, я вижу, что ошибался.

Валид замер, открыв рот от удивления. И, когда огонь факела исчез за поворотом, бросился догонять со всех ног

— Амин! Амин, погоди! Ой, я такой одинокий, Амин! Ой…

Юноша молча смотрел вниз, себе под ноги. Свет факела дрожал, тени трепетали, бегали по стенам коридора… и сквозь решётку — в маленькую комнатушку внизу. Очерчивали человеческий скелет, матово блестели на черепе, заставляя его мрачно ухмыляться, сверкали на серебряной цепочке…

Амин поднял факел. Из мрака высветилось ещё с десяток решёток на полу и по бокам коридора.

— Эм-м… пойдём лучше амфитеатр посмотрим, — преувеличенно бодро предложил мальчик, хватая юношу за рукав.

Амин дёрнул рукой.

— Что это?

— Ну… э-э-э… — замялся мальчик. — Это… ну… как бы… жертвы?

Факел дрогнул у Амина в руке. Юноша быстро оглянулся.

— Ты говорил, здесь не причинят вреда гостям.

— Гостям — да, — отозвался Валид. — Амин, не переживай, мы в полной безопасности, клянусь Ибли… э-э-э… Ваддом. Пойдём наверх.