Я хочу, чтобы... (СИ)

Амин молча поднялся. Сделал два шага. Налетевший ветер кинул песок в лицо. Поползли барханы, и, когда юноша зачем-то оглянулся, от мальчишки на поверхности виднелась только голова — ужасно напоминая труп ребёнка из каравана.

Амин до крови закусил губу, и, слизывая солёные капли, взвалил дрожащего мальчика на плечо.

— Дурак, — шепнул Валид, закрыв глаза. — Ты… не… дойдёшь.

В полдень Амин рухнул в песок. Уложил рядом затихшего мальчишку. Голова нещадно кружилась, глаза слипались. Песок драл горло.

“Ещё чуть-чуть, — подумал Амин, закрывая глаза. — Я посплю совсем чуть-чуть… немного. А потом… пойду… дальше”, - в глубине души прекрасно понимая, что больше не встанет. Но ему было уже всё равно. Сил не осталось.

Ветер гнал барханы, те наползали друг на друга, и Амину казалось, что он ныряет глубже и глубже в воду… целые реки… нет, моря воды… Вкусной, сладкой… он пьёт, захлёбывается, но всё равно пьёт, а прохладные струйки текут по подбородку на грудь, журчат, звенят так красиво, так…

— Тише, тише, — шепнул на ухо незнакомый голос. — Аккуратнее.

Громадным волевым усилием, Амин оторвался от благодатного источника и открыл глаза. Перед самым носом ожившей мечтой серебрилась вода. Амин наклонил голову, желая коснуться, понять, что она реальна, но его аккуратно остановили и помогли повернуться.

— Тише, не утопись, — произнёс тот же голос.

Амин моргнул, пытаясь разобрать, что за тень нависла над ним.

— Я уже умер? — вырвалось против воли.

— Ещё нет, приятель, — усмехнулась тень. — Но был весьма близок.

Амин с трудом сел. В лунном свете тень приобретала очертания юноши-бедуина — открытое лицо, тёмные, живые, сверкающие глаза, короткие курчавые волосы под платком-куфией… Амин, морщась, повернул голову. Верблюд обнаружился рядом — “корабль пустыни” степенно возлежал неподалёку, величественно жуя и явно от души этим занятием наслаждаясь.

— Ещё воды? — предложил бедуин, возвращая внимание юноши. — Пей пока, сколько влезет.

Амин глубоко вдохнул.

— Со мной был мальчик. Что с ним? — быстро спросил он, ожидая услышать ответ: “Умер”.

— Дрыхнет, — огорошил его бедуин, указывая куда-то влево. — Живучий он у тебя, слава Вадду. Я, когда вас нашёл, он и не дышал почти. Я думал — всё, концы отдаёт. Его ещё и покусали, к тому же. Ан нет, стоило напоить — ожил. Да ты не волнуйся, я ему снадобье одно дал, к утру в себя придёт, живее всех живых будет. Раз до сих пор не помер.

— Спасибо, — с чувством произнёс Амин, глядя на кочевника. — Спасибо. Ты… ты нам жизнь спас.

— Всё в руках Манат, — усмехнулся юноша.

Месяц-Вадд равнодушно стегнул серебряных быков, и те быстро понесли его по небу. Ну сбежали из его царства две тени, так то проделки Манат, а с ней, как известно, не поспоришь.

Амин наслаждался плеском воды в небольшом озерце, приятной прохладой травы. Маленькая зелёная каёмка — и вездесущие пески, суровыми стражами обступившие оазис.

— Анка? — изумился юноша бедуин, назвавшийся Бакром. — Да ладно! Рассказываешь!

Амин только печально качал головой, а Бакр подливал ему кофе. Для пустынника джины были не в новинку — особенно злобные гули. Но птица Анка — что-то сказочное, недостижимое.

— Ну и везучий ты тогда, парень! — усмехнулся Бакр, качая головой. — От Анки ушёл, я на тебя наткнулся — случайно. Благословила тебя Манат, не иначе.

Амин только молча глотнул пряный напиток.

Благословила, как же! Так благословила…

Рассказ о царевне из Гариба не произвёл на молодого бедуина впечатления.

— Опять гули расплодятся, — только и сказал он, хмурясь, — когда эти юные идиоты через пустыню попрутся. До Гариба же как до Вадда. Ха — до подземного царства и то ближе, — хмыкнул он, довольный шуткой. — Нет, повезло тебе… Смотри, я тебя сейчас до Иляфы отведу, так уж и быть. Мы там чужаков вообще-то не любим, но ты мой гость, так что… А потом найдём тебе проводника до Мисбаха, там торговцев полно, что-нибудь придумаешь.

— Да будет с тобой милость Манат, — сказал Амин, низко кланяясь.

— Лучше Вадда, — подмигнул кочевник. — Ну их, этих женщин…

Проснулся Амин ещё до рассвета. Полоска горизонта лишь слегка посветлела. Бакр спал, рядом так же степенно возвышался верблюд. А на берегу, захлёбываясь, почти окунаясь с головой, пил Валид.

— Ты дурак, — мрачно заявил мальчишка, отфыркиваясь. — Почему ты меня не бросил?

Амин не выдержал, потрепал влажные кудри. Мальчик отступил на шаг, глядя на него снизу вверх.

— Это из области того, человеческого, что ты не понимаешь, — улыбнулся юноша. — Люди помогают тем, кто рядом.

Мальчик тихо хихикнул.

— Ты не просто дурак, — сказал он, кривя губы в недетской гримасе. — Ты наивный дурак, что много хуже. Тебе не только на троне не сидеть, ты и царевну не получишь. Тебя убьют раньше — с такими принципами. Лучше вернись назад, Амин. Пока не поздно.

— Пока некуда возвращаться, — уклончиво ответил юноша. — Нас проводят до Иляфы.

— Иляфа, — протянул мальчишка, кривясь.

— Бывал? — хмыкнул Амин.

— Бывал, — отозвался мальчишка, пятерней пытаясь причесать волосы. — Рассадник гулей.