Я хочу, чтобы... (СИ)

— Тебе совсем голову напекло? — пробормотал Амин, отказываясь верить. — Она нападает только на корабли, — и, не обращая больше на Валида внимания, направился к лагерю…

…которого уже не было. Амин завороженно смотрел на погребённые под песком туши верблюдов, сорванные палатки, человеческие тела в заляпанных кровью бурнусах…

— Она на всех нападает, — раздался рядом голос Валида, и Амин вздрогнул от неожиданности. — На всех, кто посмел тронуть её детёныша.

Амин медленно шагнул в сторону… и споткнулся, наткнувшись на тело мальчишки — кажется, сына того бедуина, что вчера их угощал. Мальчик был погребён под песком почти полностью, наружу выглядывало только бескровное лицо да рука со скрюченными в предсмертной судороге пальцами.

— Пойдём отсюда, — тихо сказал Валид, подходя к юноше и равнодушно глядя на тело. — Нам с ними больше не по пути.

Амин медленно обернулся. И только и смог выдохнуть:

— К-к-какого… детёны…ша?

Мальчик пожал плечами.

— Один из торговцев вёз её яйцо. Я ночью случайно наткнулся… Он думал, это окаменевшая реликвия. Люди вечно их путают. Не знают, как выглядят яйца, которые высиживает Анка… Пойдём, Амин.

Юноша послушно шагнул следом, но, споткнувшись о чьё-то тело, резко выдохнул. Посмотрел на ждущего рядом мальчика так, словно видел первый раз.

— Ты знал…

Валид вскинул брови.

— Знал, что она… она прилетит, — заикаясь, выталкивал слова Амин. — И никого не предупредил…

Мальчик нахмурился.

— Почему? Я же увёл тебя.

— Меня, — эхом повторил юноша. — Только меня?!

Мальчик снова пожал плечами.

— Ну да. А что такого? Пойдём, солнце уже высоко. Скоро вообще идти невозможно будет.

— Ты убил их, — шепнул юноша, не слыша. — Всех. Кочевника, который вчера угощал тебя сладостями, торговца, давшего тебе верблюда… даже ребёнка, с которым вчера играл!

Валид устало вздохнул и, обращаясь, кажется, к небу, протянул:

— Никогда не понимал, почему вы, люди, так благоговеете перед смертью. Идём уже.

Амин отшатнулся, когда мальчик подошёл к нему и попытался схватить за руку.

— Почему ты спас меня?

Валид скорчил усталую мину.

— Ну ты же хотел сразиться за царевну? Мёртвым ты этого сделать не сможешь. Всё, идём.

Позже, шагая вслед за бредущим по колено в песке мальчишкой, Амин выдохнул:

— Ты кто угодно… но не человек, — и слабо простонал: — Я хочу, чтобы это…

“Я хочу, чтобы это было сном”, - пытался сказать юноша, но не успел. Валид, быстро развернувшись, подскочил к нему и закрыл рот рукой.

— Никогда, — прошипел он, и Амин с удивлением услышал в его голосе незнакомые скрипучие нотки, — не говори при мне эти слова. Никогда!

— А спросить, куда мы идём, можно?! — не выдержал Амин, когда солнце стало клониться к горизонту, а мальчишка так и продолжил целенаправленно шагать невесть куда.

Валид обернулся, и юноша вздрогнул от удивления — мальчик точно усох за этот день, осунулся, под глазами залегли глубокие тени.

Впрочем, вряд ли сам Амин выглядел лучше.

— Туда, — буркнул Валид, отворачиваясь.

— И что там? — поинтересовался юноша, вполне ожидая услышать, что этот странный мальчишка знает все секреты пустыни.

Валид пожал плечами.

— Понятия не имею. А что?

Амин задохнулся.

— Ты дорогу… не знаешь? — выговорил он, наконец.

— Не-а, — равнодушно откликнулся мальчик.

Амин застонал — про себя.

На ночь они остановились у россыпи камней, выглядывающих из-под песка, точно клыки диковинного зверя. В подобных местах у бедуинов располагались колодцы, и Амин надеялся найти здесь воду.

Зря.

Юноша проверил сумку и помрачнел: мальчишка не только не потрудился спасти караванщиков, он ещё и не подумал положить лишнюю флягу или что-нибудь из еды, прежде чем убегать. Потом забирать это было бы поздно — красть у мертвецов никто бы не решился. Хотя… скоро они сами присоединятся к погибшим караванщикам. И, судя по тому, что воды на донышке, а еды почти не осталось — очень скоро.

Насупившийся, странно тихий мальчишка сидел, глядя в небо.

— Ты умеешь предсказывать будущее? — спросил Амин, без сил ложась рядом на песок.

— Я похож на гадалку? — фыркнул мальчик.

— Ты вообще на человека не похож, — отозвался юноша, закрывая глаза.

Болела голова, в горле пересохло, и лучше было бы попытаться заснуть, а не разговаривать. Но Амину просто было страшно. Слишком тихо, непривычно — после шумного каравана. Пустота впереди, верная смерть… и всё. Поворачивать уже некуда.

Валид долго молчал, но потом неожиданно спросил:

— Почему? У меня человеческое тело. Я чувствую боль. Усталость. Страх. Что же ещё нужно?

— Ты не умеешь сочувствовать, — сонно откликнулся Амин.

— Сочувствовать? — вскинул брови мальчик. — Не понимаю. Сочувствовать кому? Тебе?

Амин слабо улыбнулся.

— Тебе не жаль мёртвых…

— Чего их жалеть? — перебил Валид. — Поверь, они в лучшем положении, чем мы. Их не мучает жажда, голод, жара. Им там хорошо.

Амин вздохнул. Для него подземные чертоги Вадда никогда не были чем-то “хорошим”.

— Не думаю, что они хотели умирать, — только и сказал он. — И я не хочу.

— Ты боишься, — протянул мальчик.

— Да, — вздохнул юноша.