Я к Вам пишу...

Варенька, голубушка, не кручинься, родная моя, все уладится. Была я вечор у Елены Дмитриевны. Говорили долго, сама не рада поначалу была, что поехала, да только сердце у нее доброе, оттаяло. То со страху она бросила тебе слова те, испугалась, что человек чужой, да откровения такие. А коли б слышал кто? Каково ей? От сына не отреклась графиня, да только сумела как-то и дом, и пенсион сохранить, и титул свой. Хлопочет о сыне, но страшится, как бы про нее не вспомнили, да не случилось что плохого.

Были б в дому у нее, может, и разговор бы лучше пошел, а так – место людное.

Винилась графиня апосля, что обидела тебя, а как узнала, что ты уезжать собралась, просила непременно повременить и быть у нее для разговору.

Надеюсь, письмо мое застанет тебя, Варенька, еще в столице. И прошу, возвращайся ко мне, негоже тебе со старой теткой одним жить. Да еще в дали такой.

Сердце мое болит за тебя, родная, а теперь еще и за этого неведомого мне полковника. Как получишь послание мое, так и приезжайте сразу назад. А там и к Елене Дмитриевне соберемся. Не знала я точно, в столице ли ты еще, посему на живую нитку все скроено, но так и к лучшему. Именины сегодня у нашего младшенького, гости будут. Графине я тоже приглашение отправила, так что может, и у меня свидитесь.

Не страшись, Варварушка, и не затягивай. Надеюсь, несмотря на твою прыткость и горячность, ты еще в столицах.

Ох, милая, сколько еще пережить придется, сердце так и болит за тебя. Ту ли дорогу выбрала, так ли все, как должно то? Маменьки нет, чтоб усмотреть и направить, а мою лучше и не спрашивать – горда больно, да спесива. Елена Дмитриевна не такова, смею надеяться, но и на твою maman не похожа, впрочем, близко не знаемся, ошибиться могу.

Вспомнилось мне, Варенька, как в детстве в гамаке сиживали и о замужестве мечтали. Как ты полковою дамою хотела быть, как соседка ваша, генеральша Рокотова, и на балы и рауты ездить. Где те мечты наши девичьи?

Все, mon coeur, заканчивать надобно, чтобы письмо к тебе успело. Обнимаю и жду непременно.

Твоя Ольга

Письмо Михаилу Боборыкину

В Москве, Пречистенка,

Собственный дом

Февраль 1831 года, Санкт-Петербург

Дражайший Михаил Дмитриевич, помощи Вашей и совета прошу относительно дел моих. Думается мне, имение, что с Вашим в Смоленских землях соседствует, продать мне надлежит, потому как пенсиона по смерти папеньки и тех денег, что от матушки в наследство остались, не хватает на содержания имения и дома московского.