Я – инквизитор

Валену освободить с наскока не удалось. Где-то в глубине души, едва только увидев площадь, я уже догадывался, как наивно было предполагать вытащить ее в тот же день. Мне крайне повезло, что Робера не оказалось на месте, и удача улыбнулась во второй раз, когда я нарвался на де Бри. Нет, понятно, что он человек не простой, и за медяк его не возьмешь, но ведь подобрал же я ключик. Хотя и запороть мог все дело – жизнь волшебницы висела на волоске. Как вспомню, до сих пор поджилки трясутся.

Конечно, две недели – это только отсрочка. Конечно, девушке придётся провести столько времени в холодной камере, но у нас появился шанс, что за этот срок или падишах умрет, или осел – так или иначе, я придумаю, как ее вытащить. Лучше ведь посидеть в темнице, чем разок сверкнуть глазами перед толпой, когда тебе укладывают сухие поленья под ноги – я теперь это с уверенностью могу утверждать.

С другой стороны, мог ли де Бри меня обмануть? Да, конечно, мог. И сделал бы, будь мы сейчас на Земле. Там человек говорит одно, думает о другом, а делает третье, причем у него заранее есть отмазка, из-за чего не получилось – и ты веришь, потому что сам точно такой же. Тут все-таки по-другому, люди проще, прямолинейнее что ли. Видимо, влияет эпоха, когда легко можешь обидчика пырнуть ножом или ударить дубинкой по голове. Ну, не все, естественно, так поступают, но слово редко расходится с делом. Поэтому Де Бри вполне мог слукавить, но вряд ли станет – за ним сила, ему мудрить незачем. К тому же он считает, что заполучил ещё одного помощника против епископа, и пока его мысли следуют в таком направлении, есть все шансы добиться задуманного.

Да нет, конечно, не обманет! С чего бы? А то вполне можно додуматься до того, что у гостиницы меня ждёт тот же Робер со своими головорезами. Вот кто может побежать реабилитироваться в глазах начальства. И приведут меня к тому же де Бри под белы рученьки, а то и завернутым в ковер с бантиком. Но этот вариант не казался мне таким уж реалистичным. Иначе жить становилось неуютно, знаете ли, как-то совсем уж стрёмно жить.

И уж совсем не хотелось думать, что в принципе, несмотря на довольно минорное начало, мне как-то уж слишком просто удалось договориться с де Бри. В самом деле, какой-то кинжал, который распознает правду. И что? На фига он сдался самому капитану? У него и без волшебного ножичка найдется с десяток таких, как Крыса, – любую правду тебе нарисуют, хошь – такую, хошь – этакую. Можно даже заказывать варианты: я по себе знаю, что любого человека можно сломать. Подпишешь какую угодно бумагу, лишь бы больше не приходил к тебе по утрам такой вот неприметный мужичок с инструментами. Помощь же в обвинениях против епископа при скрупулёзном рассмотрении вообще не тянула на повод меня не трогать. Кто такой епископ и кто я? Да меня даже не видно на его фоне – прыщ и то доставит больше хлопот. Даже давить не будут – сядут и все!

В общем, я достаточно себя накрутил – при виде Пряной лошади победная улыбка моя померкла, и мысли по большей части в голове толкались мрачные. Победа уже не казалась такой великой, ибо что я сделал? При сомнительном результате сдал с потрохами первому встречному сведения о своих навыках и на целый год потерял свободу маневра. И это при крайне сомнительном результате – две недели пролетят так, что не заметишь. Черт, да меня же на костёр можно пристроить рядом с волшебницей без всяких тебе ухищрений – я сам все и рассказал!

– Ну? – вскочил мне навстречу Оррик.

– Баранки гну, – буркнул я, поведав обо всем, что случилось, и о сомнениях, которые одолевали.

– Капитан? – переспросил Оррик. – Де Бри? Я слышал про него много… всякого. Очень серьёзный человек. Вродо помнишь? Де Бри – мечник даже посерьёзнее будет. Он, конечно, давно прилюдно мечом не махал, но когда-то на экзаменах равных ему было – по пальцам одной руки пересчитать. Да что говорить, если он единственный, кто в семнадцать лет победил своего противника на вступительных экзаменах, а против него вышел не кто-нибудь, а сам Бружолд.

«И это должно меня успокоить? Причём здесь какой-то Бружолд?» – раздраженно подумал я, а вслух произнёс другое:

– Ты лучше скажи, слово он будет держать?

– Он птица высокого полёта, какой резон ему тебе врать? Звание у де Бри лишь чуть ниже, чем у епископа. Представь себе, стал бы епископ Тук тебе говорить неправду?

Представить такое? Да с лёгкостью! Чего ему со мной миндальничать? Но вслух я, разумеется, Оррику такое говорить не рискнул. Мне на ум пришло нечто иное:

– А почему вдруг звания? С какой стати у церкви появилась своя армия? Инквизиция – я ещё понимаю. Костры, ведьмы, ересь – всем этим нужно кому-то заниматься, но армия? Для чего выстраивать подобную структуру, если ей по факту не с кем воевать? Ведь армии у государств – одно название. Двести-триста аристократов, напомаженных и расфуфыренных франтов, с лёгкостью выходящих один на один против пары десятков бутылок вина или демонстрирующих доблесть на охоте на кабана. Я не ошибся в описании?

– Не ошибся, – сказал Оррик. – Все так и есть.

– Не с ними же воевать.