Я – инквизитор

– Просто Эрлейн, вы забыли? – недовольно промолвила она. – Тем более это я должна вас благодарить за столь ценный подарок. Я смогла своими руками отомстить за смерть отца!

Я скосил глаза на лежавшего князя, тот напряженно вслушивался в наш разговор.

– Прошу простить, но вы собираетесь оставить его в живых?!

В глазах князя мелькнула безумная надежда.

– Мастер…

– Тогда уж просто Иан, – я перебил ее.

– Хорошо, Иан, – она усмехнулась. – Я дарю тебе его жизнь. Конечно, моя кровь жаждет забрать его, но есть кое-что выше крови.

– Что же? – буркнул я, лихорадочно соображая, что делать.

– Право мести. Он пытался отобрать твою жизнь и жизни твоих друзей. Разве это не заслуживает отплатить ему тем же?

– Ты предлагаешь мне убить его самому? – догадался я, с ужасом глядя на поверженного эльфа.

– Да!

Такой подставы сложно было себе представить. Как хладнокровно убить человека? Пусть даже эльфа. В горячке боя ткнуть ножом – это уже нормально. Тут моя совесть почти молчала, но взять и прирезать лежавшего на земле, совершенно беспомощного? До такого единения с миром моя совесть еще не дошла. При этом мне было совершенно понятно, что, стоит мне отказаться, стоит проявить великодушие, меня не поймут. Ни друзья, ни эта девушка, ринувшаяся на помощь по одному только зову. Я навсегда ее потеряю. Но и преступить через себя я не мог. Как же я сейчас ненавидел этого князя! Он встал между нами всеми непреодолимой стеной.

Она сделала шаг назад, как бы оставляя меня один на один. А это еще хуже. Тут хотя бы была поддержка, сейчас решение убить или не убивать принимал я один. Почувствовав, как судьба делает кривой поворот, я застонал, и эти звуки прорвались наружу.

– Вот поэтому мы и победим, а потом вырежем весь твой род до шестого колена, а эту шлюху я лично отдам оркам, чтобы…

В следующее мгновение я обнаружил, как с остервенением луплю эльфийского ублюдка ботинком в голову, а с пружинного лезвия, спрятанного до поры в мыске, во все стороны разлетаются кровавые брызги. Опомнился я, только когда темные оттащили меня от окровавленного тела светлого эльфа. Рядом застыла Эрлейн и задумчиво смотрела на лезвие, торчавшее из моего ботинка. Я смущенно помялся и стукнул каблуками – лезвие исчезло. Во всем теле чувствовалась дикая слабость, как будто я только что выкопал океан, а потом засыпал его обратно.

– Интересная штука! – промолвила Эрлейн, имея в виду мое изобретение. – Надо будет достать себе что-то подобное.

Меня повело, и она, заметив, кивком велела отнести меня обратно, к друзьям. Валена к тому времени во всю хлопотала над Орриком, а Аридилом занимался маг темных. При этом оба старались не смотреть друг на друга и не кривиться слишком уж сильно.

В конце я уже практически не опирался на руки темных, а последние шаги вообще сделал сам. В теле почему-то не осталось ни капли боли, ни толики усталости, как будто в меня влили целую бочку допинга. Рука невольно потянулась к повязке и сорвала ее с головы – глаз видел великолепно, мне кажется, что даже в детстве предметы не казались настолько четкими. Еще появилось ощущение, что стало как-то неудобно ходить, как было бы, если бы одна нога опять стала сильно короче другой. Тут я вспомнил, что у меня в ботинки встроен компенсатор, который нивелировал разную длину моих ног, и окрыленный идеей, я снял башмаки. Ходить враз стало гораздо удобнее. Ноги стали одинаковыми! Я плюхнулся наземь и засмеялся.

Наконец, к нам подошла княжна. Эрлейн выглядела свежей, как будто и не выписывала только что чудеса эквилибристики с мечом. Аридила она словно и не замечала, да она вообще ни на кого не обращала внимание, кроме меня. В ее глазах я прочел уважение и самую чуточку чего-то еще. Моя совесть молчала.

– Всегда знала, что в людях что-то есть, – с усмешкой произнесла она. – И отец верил. Жаль, что вы так и не познакомитесь.

Ее улыбка погасла.

– Мы уходим, – сказала она. – Теперь уже навсегда. Совет князей принял решение разорвать договор. Сегодня мы видимся в последний раз, Иан.

– Подожди! – воскликнул я, и меня словно подбросило вверх – настолько бурлила внутри энергия. – Но ведь все вскрылось! Люди не виноваты! Инквизиция, светлое воинство ни при чем!

Она подошла вплотную ко мне.

– Теперь это не играет роли, решение принято, и не в наших традициях что-то в последний момент менять.

Мне кажется, или в ее голосе послышалось сожаление? Я взглянул на ее ауру и обомлел: только один раз в жизни мне представилась возможность наблюдать этот цвет – два месяца подряд, пока Крыса выжигал на моем теле узоры раскаленным прутом. Он садился рядом и тихо вздыхал, глядя, как дымится и обугливается моя плоть. Ега аура полыхала нежностью, обволакивая меня мерзкими миазмами его извращенной любви. Если бы я не научился тогда ставить щит, сошел бы с ума, и доживал свой срок в каменном мешке, пуская слюни.

Сейчас я увидел в ауре темной эльфийки точно такие же красные точки. Их интенсивности было далеко до силы «расположения» Крысы, но это определенно говорило о ее расположении.

– Ты тоже уходишь?

– Мы все уходим, – ответила она. – Посольство закрывается.