Я – Игрок

Потому я обращаю свой взор на помещение и всё то, что меня окружает. Моему взору предстают статуи двенадцати богов, которые между собой разделяют столбы колонн. В отличие от катакомб Алкхааза эти изваяния сделаны более грубо, а отдельные детали каменщик и вовсе не стал изображать. Тем не менее, даже такое небрежное творение достаточно реалистично изображает лики сущностей, что некогда властвовали над смертными.

Моё внимание привлекает предмет, стоящий у дальней, противоположной выходу, стены. Я направляюсь к нему, и за каждым мои шагом наблюдают каменные взгляды. Несмотря на то, что они не движимые, и даже не настоящие, они вонзаются в мою спину и затылок острейшими иголками.

У стены стоит зеркало. Высокое, практически до потолка, а это вдвое выше меня; оно установлено перпендикулярно полу и удерживается специальными каменными подставками.

Я беру в руки один из факелов и подхожу вплотную к зеркалу. Стекло на нём идеально гладкое, без единой царапины. Нет на нём ни пыли, ни грязи, хотя весь зал кажется заброшенным, а с конечностей некоторых из богов свешиваются гроздья паутины.

Но, несмотря на его идеальное состояние, я не отражаюсь в этом зеркале, как, собственно, и любой другой предмет в этом помещении. Стекло показывает лишь тьму, и свет от факела, что я держу в руке, не способен разогнать эту практически осязаемую черноту.

Я протягиваю свободную руку и осторожно касаюсь его поверхности. Поначалу я чувствую лишь прохладу стекла, но затем, мои пальцы улавливают слабое тепло, исходящее изнутри стекла. Я одёргиваю руку, потому что это тепло, щекочущее кожу, напоминает чьё-то дыхание.

Вдруг по ту сторону зеркала из темноты появляется ладонь и прислоняется к поверхности стекла – так же, как я касался зеркала мгновением ранее. Она похожа на человеческую, но её размер говорит об обратном. Эта ладонь, кому бы она не принадлежит, больше моей в несколько раз.

– Ты должен сделать выбор, – звучит позади меня голос.

Мой собственный голос.

Я зажмуриваюсь и тут же просыпаюсь.

Глава 24

Я просыпаюсь и, несмотря на то, что реальность находится прямо перед моими глазами, несколько раз трясу головой, чтобы прогнать остатки сна, а вместе с ним и воспоминания о нём.

С неописуемым блаженством я вспоминаю то время, когда мои ночи проходили как одно неразличимое мгновение. Тогда мне практически никогда не доводилось видеть сны. И теперь я понимаю, что так было гораздо лучше для меня.

Что означают эти видения? Они, все эти образы, что посещают меня во снах, твердят, что я должен сделать выбор, и это как-то связано с тем, что я Игрок. Но что это всё значит? С каждым днём в моей жизни появляется всё больше вопросов, и я не могу найти на них ответы…

– Доброе утро, Саймон, – прерывает мои размышления голос одного из наёмников.

Я поворачиваю голову в его сторону. Эдвис из Ристана, собственной персоной, сидит на расстоянии вытянутой руки от меня и точит один из своих ножей маленьким шероховатым камнем пепельного цвета.

– Я бы так не сказал, – ворчу я, поднимаясь на ноги.

Не удержавшись, громко чихаю, чувствуя при этом сильный озноб.

– Ты простыл, – приходит к выводу наёмник, критически меня осматривая.

– После сна на холодной и мокрой от дождя земле немудрено заболеть, – отзывается Альдин, который в этот момент седлает лошадей.

– Может тебе стоит вернуться в замок? – предлагает Эдвис.

Вместо ответа я достаю из кармана колоду карт. Начав игру, я игнорирую побочную карту и выбираю «Полное исцеление». Стоит зеленоватому свечению охватить меня, как я тут же ощущаю себя значительно лучше. Недомогание исчезает без следа.

– Порядок, – говорю я вслух, возвращая карты обратно в карман.

– Здорово! – искренне восхищается Эдвис. – Хотел бы я так уметь!

– Каждый раз, когда Саймон использует карты, он может умереть, – возражает на это его напарник.

– И что? – не желает уступать наёмник. – Каждый раз, когда я покупаю микстуры у знахарей и целителей, я тоже могу умереть. Мало ли что они могут подмешать в эти склянки?

Рослый воин не находится с ответом и просто пожимает плечами. Я невольно улыбаюсь этому маленькому спору. Мои новые знакомцы отличаются не только внешностью и телосложением. Кажется, что они еще и частенько расходятся во мнениях.

Мы засыпаем угли от костра землёй, во избежание возгорания ближайшей растительности, и продолжаем путь в Угорье.

Тракт забирает вверх, как и вся близлежащая местность. Создаётся впечатление, будто некто гигантский наклонил поверхность земли. Почва становится более каменистой, а холмы вокруг – более высокими. Кое-где даже встречаются отдельные кряжи, которые тянуться на много ярдов параллельно дороги. А на горизонте вырастают громады Серых гор, чья цепь простирается насколько хватает глаз.