Я – Игрок

Селение ничем не огорожено, никто не стоит на страже, дабы заблаговременно воспрепятствовать вторжению пришельцев. Или таковые здесь бывают нечасто, или местные жители попросту не видят смысла хорониться от их визитов.

Я подхожу к ближайшему домику. Через закопчённое стекло я вижу небольшую кухню с деревянным столом в центре. Четыре стула окружают его. На столе стоят столько же тарелок и наборов столовых приборов. Но тарелки пусты, как собственно и сама комната.

Обхожу дом, заглядывая поочередно в каждое из имеющихся окон, но ни в одной из комнат мне не удаётся обнаружить жильцов.

Тогда я направляюсь к следующему дому и вновь приближаюсь к стеклу окон, чтобы заглянуть внутрь. И вижу в них то же самое, что и в первом жилище – отсутствие хозяев. Я дёргаю за ручку двери, но та оказывается запертой.

Быть может, здесь никто не живёт?

Но вот, пройдя практически всё селение, я замечаю дым, поднимающийся над трубой одного из домов. Я направляюсь туда и на этот раз вместо того, чтобы заглядывать в окна, я сразу подхожу к входной двери. Взявшись за ручку, я тяну её на себя, и дверь тут же отворяется с лёгким скрипом.

В просторных сенях пахнет мятой, и я замечаю её листочки, нанизанные на леску, которую подвесили под самый потолок. Я снимаю обувь, пыльную с дороги, и прохожу в дом. Оказавшись в просторной комнате, я замираю на месте, точно громом поражённый.

Передо мной стоит среднего роста женщина, её тёмно-русые волосы заплетены в длинную косу, и та перекинута на грудь. Облачённая в простое платье сиреневого цвета, она стоит посреди комнаты и смотрит на меня с улыбкой. Её карие глаза лучатся теплом и добротой. Она очень красива, хоть и выглядит постаревшей на сотню лет.

– Мама? – спрашиваю я дрожащим голосом, не веря собственным глазам.

– Я рада видеть тебя, сынок, – говорит она, и от её голоса у меня теплеет на сердце. – А я только что на стол накрыла. Ты отобедаешь с нами?

Понимая, что не в состоянии что-либо сказать, я лишь киваю головой и позволяю взять себя за руку и повести в глубь дома. Меня заводят в соседнюю комнату, судя по всему столовую, где действительно накрыт маленький стол. На нём стоят три тарелки и несколько дымящихся блюд. А за столом сидит обворожительно красивая молодая девушка. Внешнее сходство с мамой сразу же бросается в глаза. Наверное, мама выглядела также, до того, как годы тяжёлой изнурительной работы состарили её.

– Лиди, неужели это ты? – говорю я, гадая, правда ли передо мной моя младшая сестра, которую я помню совсем крохой.

– Привет, братик Сай, – говорит она, задорно улыбаясь.

Сай – так она звала меня в детстве, так как ей было тяжело выговаривать моё полное имя.

Я присаживаюсь на один из стульев, не отрывая взгляда от своей семьи. Я смотрю поочередно то на маму, то на сестру. За время нашей разлуки Лиди расцвела подобно прекрасному цветку, а от мамы исходит столько же света и тепла, как и раньше. Когда я был маленьким, то мне казалось, что она своим сиянием способна разогнать темноту самой мрачной ночи.

– Сынок, ты кое-что забыл, – говорит мама, обращаясь ко мне.

– Что? – спрашиваю я.

Вместо ответа она многозначно смотрит на мои руки.

– И верно, я забыл вымыть руки, – догадываюсь я, – я сейчас.

Я уже собираюсь встать, но мама останавливает меня жестом.

– Нет, дорогой. Ты забыл вот это, – и с этими словами, женщина достаёт из кармана колоду колдовских карт и кладёт её на стол прямо передо мной.

– Нет, – в ужасе восклицаю я, – они не нужны мне, я не притронусь к ним!

– Думаешь, от магии можно так просто отказаться? – говорит кто-то позади меня, и я тут же вскакиваю из-за стола, да так, что стул, на котором я сидел, с грохотом опрокидывается на пол.

Я без труда узнаю этот голос и резко оборачиваюсь навстречу говорившему мужчине.

Люф, а точнее то, что от него осталось, лежит на полу. Его тело заканчивается чуть ниже рёбер, переходя в куски рванной окровавленной плоти. В некоторых местах видны следы острых зубов. Я невольно прикрываю рот рукой, пытаясь справиться с подступившей к горлу тошнотой.

– Не смотрите на это, не смотрите! – кричу я маме и сестре, не оборачиваясь.

Я выставляю в сторону руку, чтобы уменьшит им обзор и хоть как-то их защитить от лицезрения этой жуткой картины.

– Откуда тебе знать, как они жили эти годы? – говорит Люф, кривясь лицом. – Может, они видели вещи и пострашнее?

Игрок подтягивается на руках, продвигаясь к стене. Его окровавленная плоть – всё, что осталось от ног – оставляет за собой на полу кровавые следы. Достигнув стены, Люфу с помощью рук удаётся принять относительно вертикальное положение.

– Что тебе нужно? – спрашиваю я, с трудом веря в реальность происходящего.

– Мне? В таком-то положении? – ворчит Люф и оскаливается, точно хищный зверь.

Неожиданно его лицо преображается, и на нём застывает умиротворённость.

– Пока что судьба тебе благоволит, Саймон, – произносит он странным голосом, – но это не надолго. Тебе нужно сделать выбор. А если не сделаешь, то закончишь, как я, и…