Я и мой Псих

Температура действительно была. Не очень большая. Наверное, из-за нее я чувствовала такую сонливость. Лонгвей меня откровенно изумил. Он так всполошился, будто я умирать на его руках собралась. Вызвал врача, переполошил горничных, отнес меня в комнату, несмотря на мои возражения. Такой способ передвижения мне просто не нравился. Странное чувство, будто плывешь по воздуху, вызывало смутную тревогу. Но пришлось перетерпеть. Спорить с Лонгвеем было бесполезно.

Мои попытки отказаться от врача он словно не слышал. А когда тот приехал — отказался уходить из комнаты! Доктор не стал с ним спорить, а мне было очень не комфортно. Это просто смешно! Лонгвей так смотрел на меня, будто опасался, что доктор меня украдет!

Ничего особенного у меня не обнаружилось. Причин повышения температуры врач не смог выявить, и требовалось провести анализы. Мне совершенно не хотелось этого делать, но Лонгвей моим мнением не интересовался. Уверена, достаточно было принять таблетку и поспать, и всё само собой пришло бы в норму к утру. Тем не менее мне сделали укол. Рекомендовали лечь в постель и отдохнуть. Я послушно со всем согласилась, мечтая только, чтобы эта суета поскорее закончилась.

Доктор ушел. Лонгвея я выставила вслед за ним, сказав, что мне нужно переодеться и лечь спать, как велел врач. Еще было не слишком поздно, всего около восьми вечера. Перед тем как лечь, я решила, что душ мне не повредит. Всё никак не удавалось правильно отрегулировать температуру воды. То слишком горячо, то наоборот получалось. Из-за этого я закончила мыться поскорее. Выйдя из ванной, уже переодевшись в пижаму, я сушила волосы полотенцем. Прошла примерно половину пути до кровати и почувствовала головокружение легкое. Я остановилась, пережидая, пока все придет в норму. Дурнота прошла почти сразу. Но сделав всего пару шагов, я почувствовала, что голова закружилась опять. И гораздо сильнее. Настолько, что я едва на ногах устояла! Переждав и этот приступ, я огляделась в поисках телефона и тут же вспомнила, что в последний раз он был у меня, когда я была в гостиной. Наверное, там он и остался забытый. Со мной явно было что-то не так. Просто из-за температуры я никогда так себя не чувствовала. Нужно было решить — дождаться, пока Лонгвей ко мне придет, или пойти к нему самой. Ближе никого все равно не было, его комната рядом. Но я сама выгнала его и сказала, что буду спать. И позвонить не с чего. То, что он всё равно зайдет проверить меня, я не сомневалась, но когда это произойдет?

Я решила что нужно все же идти к нему. До двери я дошла вполне нормально и уже засомневалась, а стоит ли идти дальше? Меня повело в сторону так резко, что я промахнулась мимо ручки двери, к которой как раз протянула руку. Голова не просто закружилась, перед глазами и поплыло, и потемнело одновременно. Чуть-чуть придя в себя, я поняла, что стою ещё, каким-то чудом не упав, привалившись всем телом в угол возле двери. Дыхание сбилось, я дышала, будто бежала долго, короткими не глубокими рывками. Тело в липкой испарине. Потянулась к ручке двери — рука ходуном просто ходила. Из меня словно все силы разом выкачали. Я, с достаточной силой, надавить на ручку ни с первого раза смогла! А когда открыла, наконец, дверь, смогла сделать всего два шага и провалилась в темноту после этого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍16 глава

В себя пришла уже в машине скорой. Свет бил прямо в глаза, до боли яркий и резкий. Было трудно дышать. Я подняла руку и обнаружила, что на моем лице маска. Но как только я попыталась её сдвинуть, меня остановили:

— Не трогайте, без неё вы не сможете нормально дышать.

— Потерпи немного, мы уже почти в больнице, — услышала я голос Лонгвея.

Больница? Зачем…

В следующий раз сознание вернулось ко мне уже в палате.

— Анафилактический шок, — услышала я.

— Но от чего?

— Она аллергик?

— Не помню, чтобы она говорила о чем-то таком.

— Мы в любом случае проведем анализы и выявим аллерген. Возможно, что такая реакция впервые.

— Такое возможно?

— Сейчас главное, что помощь оказана вовремя. Причины выясним позже.

— Что значит вовремя?

— Возможны и более тяжелые последствия.

— Какие, например? — у Лонгвея такой голос угрожающий в этот момент был, что я невольно сжалась. На месте доктора я бы помолчала лучше!

— По статистике в двадцати процентах случаев летальный исход.

— Летальный?!

Я дернулась инстинктивно, услышав уже ничем не прикрытую угрозу в его голосе, и что-то запищало рядом.

— Роу! Ты очнулась!

Видеть Лонгвея я не могла, голова, как чугунный шар, лежала на подушке, совершенно мне не подчиняясь. Но то, как он стиснул мои пальцы, очень хорошо почувствовала.

— Слышите меня? — доктор наклонился надо мной, мне показалось слишком низко, захотелось вжаться в подушку.

— Да, — я сама испугалась того, каким слабым был мой голос.

— Скажите, у вас есть какая-то аллергия?

— Нет, — выдохнула практически из последних сил я.