Я без ума от французов (СИ)

Но сегодня все было по-другому. То есть обычно сначала, как всегда. Дева Мария перебирала тонкие стебли лиловых цветов, не поворачиваясь к Тиерсену. И он ощутил даже определенную гармонию в том, что почти каждую ночь они сидели так молча, и подумал, что, может быть, если так будет продолжаться до конца его жизни, он даже начнет высыпаться. Пока тишину речного берега, разбиваемую тихим пением птиц, гулом воды и шорохом ветвей кипарисов, не нарушил новый звук. Далекий, едва слышный, но он давил на барабанные перепонки, и Тиерсен поморщился сначала, дернув плечом, снова пытаясь хоть немного расслабиться, но это было совершенно невозможно. Звук на грани слуха, но такой раздражающий и неприятный, что Тиерсен вынужденно прислушался, никак не разбирая, что это за дрянь отвлекала его от своеобразной медитации. Казалось, он был очень громким там, далеко, но сюда едва доносился, неравномерно прерываясь на секунды или просто становясь тише. Тиерсен вздохнул, подбирая похожий звук из своей реальности. И вздрогнул чувствительно, находя его. В его реальности так кричали.

– И что это? – он приоткрыл один глаз, будучи не в силах выносить этот отчаянный теперь звук, рваный, будто ставший громче.

– Здравствуй, Тиерсен, – Богоматерь повернулась, улыбаясь своими маленькими губами.

– Нет, я все еще не хочу разговаривать с тобой. Просто скажи мне, что это за звук.

– А ты разве не знаешь? – Дева Мария посмотрела на него так, будто знала ответ, и Тиерсен его знал, но должен был сказать сам.

– О нет, только не говори мне, что я теперь тоже буду их слышать! – Тиерсен возмущенно распахнул оба глаза. – Слушай, я не знаю, для какой там цели я выбран, но такими темпами я сгнию в психушке, сбрендив как минимум от недосыпания. Или это тоже входит в мой жизненный путь? – звук становился все громче, и Тиерсен поморщился, встряхнув головой. – Разве того, что я принял себя, недостаточно, чтобы оставить меня в покое?!

– Это немного сложнее, чем тебе кажется, Тиерсен, – Дева Мария как-то печально покачала головой. – Но я дам ответ сначала на твой первый вопрос: да, ты будешь слышать. И будешь слышать куда больше, чем мой бедный Цицеро. Ты знал, на что идешь. Смерть стоит своей цены, и ты будешь платить ее. Ты…

– Вы все с ума сошли, – спокойно констатировал Тиерсен, перебивая. – И меня тоже решили заманить в свой веселый кружок. О’кей, это и правда звучит весело. Но я не собираюсь истерически смеяться, кричать и терять над собой контроль, – он резко поднялся, подходя к одному из кипарисов и отламывая от него нижнюю ветку. – Мне наконец-то нравится моя жизнь, и я никому, хоть самому Господу Богу, не позволю ее похерить.

– Что ты делаешь? – тихо и печально спросила Богоматерь, следя за ним взглядом.

– Я собираюсь проснуться. Потому что там, снаружи, я нужен. Я нужен себе, я нужен Цицеро, я нужен тебе. Даже Селестину немного. И я буду бесполезен для нас всех, если буду слушать крики мертвых людей по ночам, поверь мне, – Тиерсен вздохнул и обломал ветку острее. – Надеюсь, это будет быстрее, чем топиться, – он набрал воздуха полные легкие и, размахнувшись, воткнул острый конец себе в глаз. Это оказалось больнее, чем он думал.

– Бедный мой Тиерсен, – Дева Мария тоже вздохнула тихо и снова отвернулась к воде.

Тиерсен одним глотком опустошает почти половину бутылки и вытирает губы. Глаза снова слипаются, но он не собирается спать больше. Он может принять душ, переписать то, что хотел, для Селестина и прогуляться до почты, а потом зайти к брату в офис. Есть чем заняться, чтобы не спать.

– Тир, поверь, мне сейчас абсолютно не до тебя! – Селестин почти кричит, быстро шагая по коридору.

– Если это касается поджога на вашем складе, то думаю, я могу тебе помочь, дорогой мой Сел, – Тиерсен невозмутимо идет за ним.

– Что? Что ты сказал? – Селестин предсказуемо останавливается, и Тиерсен успевает затормозить. – Ладно, пойдем ко мне. И только посмей сейчас же не объяснить, что ты имеешь в виду, – он всегда был немного нервным.

Тиерсен не улыбается и только снимает шляпу, немного напряженно прокручивая ее в руках. Но на самом деле ему нравится, чертовски нравится происходящее. Если бы еще только не кошмарные сны.

Селестин сначала закрывает дверь плотно, а потом уже садится за стол, приглашающе кивая Тиерсену, и даже не морщится от запаха сигаретного дыма, выслушивая брата.

– Да, они просто купились на анонимно присланный отчет о том, что вы собираетесь выбросить огромную партию товара на рынок. Я не ожидал от Тевьенов многого, конечно, но это было даже слишком просто. Ну а дальше тебе будет неинтересно: Цицеро пришлось немного поиграть во взломщика и поставить записывающее устройство в один из кабинетов. Фактически, они сделали всю работу за нас и сами решили поджечь ваш склад, даже нашли человека, но мы немного ускорили события. Его вещи рядом с пожарищем уже должны были найти, кстати.