Я без ума от французов (СИ)

Гостиничный номер довольно маленький, и кровати в нем узкие, поэтому когда Тиерсен падает на одну из них лицом в подушку, Цицеро ничего не остается, кроме как сесть прямо на него и погладить нерешительно лопатки под тонким джемпером.

– У тебя ведь богатый опыт разнообразных поджогов, верно? – Тиерсен спрашивает, не поднимая головы, но не раздраженно, просто немного устало.

– Да, Тиерсен, – Цицеро отвечает осторожно, наклоняясь, проводя ладонями по его спине.

– Нам нужно будет кое-что поджечь, о’кей?

– Может быть, еще и кого-нибудь? – Цицеро почти касается губами уха и шепчет, хихикая.

– Пока что-нибудь. Но считай это нашей… первой официальной работой. Правда, Сел пока не знает, что мы с ним… уже как бы заключили контракт. Но, поверь мне, он будет благодарен. По крайней мере, приличное жилье мы точно будем иметь, – Тиерсен молчит немного, расслабляясь под поглаживающими движениями. – Ладно, но до этого надо еще многое сделать. Принеси мне свои бумаги, пожалуйста, я пока почитаю их.

Цицеро поднимается и идет за чемоданом. Среди его книг, тех, которые он оставил, находится одна в заказанном Тиерсеном переплете, довольно потрепанном – они с полчаса натирали его соленой щеткой, – с мудреным и совершенно скучным заглавием на итальянском. Тиерсен берет ее и ищет по памяти нужное место, пролистывая потертые страницы. Цицеро снова садится на него, смотря через плечо и задирая джемпер, поглаживая горячую кожу.

– В последнее время ты меня иногда пугаешь, – Тиерсен улыбается. – Я о том, что обычно ты не делаешь ничего приятного просто так. Не скажешь мне, почему вдруг решил стать таким заботливым?

Цицеро недовольно передергивает плечами: он ненавидит говорить о таких вещах и поэтому только разминает уставшие мышцы, надавливая пальцами вдоль позвоночника.

– Нет, меня все устраивает, сердце мое. Но, если ты что-нибудь хочешь, лучше скажи вслух: даром телепатии я пока не обзавелся.

– Это не… – маленький итальянец подбирает слова, ему неудобно и неуютно, – не как Цицеро что-то нужно. Тиерсен делает что-то Цицеро, Цицеро делает что-то Тиерсену.

– Взаимовыгодный обмен? Ладно, тогда я могу быть спокоен, – Тиерсен поднимает брови, вчитываясь в инструкцию по изготовлению взрывчатки: он изучал все это не особенно внимательно, просто сшивая листы примерно по схожим категориям. – Хотя стоп, подожди. Не хочу себя сильно хвалить, но вообще-то я делаю для тебя “что-то” уже четыре года.

– Но теперь Тиерсен делает то, чего Цицеро на самом деле хочет, – маленький итальянец снова наклоняется и нежно полизывает его шею.

Тиерсен оборачивается и коротко касается его губ своими.

– И, знаешь, мне чертовски нравится это делать. Даже без массажа. Хотя с массажем еще больше. Но вернемся к работе, раз она теперь у нас есть. Тут проблема вот в чем: Сел не против дать денег, но не сейчас. У него какие-то проблемы с конкурентами, Тевьенами. Это их прелестную дочурку, кстати, я лишил счастливого будущего вместе с жизнью в свое время, если ты помнишь. В общем, отношения у наших семей не складывались еще до этого, а уж после… Так что я не думаю, что должен испытывать какое-то чувство вины по поводу того, что собираюсь сделать… И я не очень разбираюсь во всех тонкостях этого проклятого семейного бизнеса, но если мы устроим поджог на одном из складов и подставим Тевьенов, у Села кончатся проблемы и появятся деньги, а это самое главное.

– А можно Цицеро убить кого-нибудь? – голос смешливый и деланно выпрашивающий.

– Никакой стрельбы. Но если ты немного переусердствуешь, когда будешь вырубать охрану… – Тиерсен смеется.

Цицеро тоже хихикает.

– И как Тиерсен собирается все это делать? – спрашивает он низковато, разминая лопатки, задирая джемпер Тиерсена до подмышек.

– Понятия не имею. Вот бы спровоцировать самих Тевьенов на что-нибудь подобное… И не забывать о том, что в этой семье меня хорошо знают в лицо…

– А Тиерсен настолько глуп, чтобы показывать лицо? – Цицеро снова хихикает, покусывая его ухо.

– Не придирайся, я только начал думать. И вообще уже не уверен, что это хорошая идея.

– Ох, если глупый Тиерсен боится, Цицеро может сделать что-нибудь за него. Это будет не так просто, – Цицеро задумывается, пожевывая губу, – но…

– Я не боюсь, просто физически чувствую, что пожалею об этом, – Тиерсен вздыхает и вытягивается на постели, подставляясь искушающим движениям рук. – Ох, так хорошо…

– Тиерсен не должен ни о чем жалеть, когда Цицеро рядом, – маленький итальянец целует его шею.

– Хотелось бы, – Тиерсен переворачивается на спину, придерживая Цицеро за бедра. – Ладно, я попробую. Ни о чем не жалеть. Ну, кроме того, что я не подумал о более широких кроватях, когда заказывал номер. Ты как хочешь, но будешь спать отдельно. Я хочу выспаться, а не пытаться всю ночь не упасть.

– Ты знаешь, Тиерсен, есть такие позы, в которых можно спать и на узких кроватях, – Цицеро смеется и целует обветренные, немного по-детски припухлые губы Тиерсена.