Я беременна, профессор!

– Все точно хорошо? – чуть отстранившись, спросила я с сомнением.

На мгновение я увидела во взгляде мужа что-то, от чего мне стало не по себе. Встревоженность, оттенки, которые вызвали у меня чувство сродни испугу.

– Да, все хорошо, – после некоторого колебания кивнул Альберт, и на тот момент я безоговорочно ему поверила.

– Я даже не думал, что так бывает, – сказал я скорее сам себе, чем кому-либо еще.

Хотя и был в доме не один. Как минимум рядом со мной была шлюшка Молли и ее потомство, как максимум – Ольшанский, которого я попросил приехать, чтобы скоротать вместе вечер. Дом без Даши, пусть даже и всего на одну ночь, казался пустым. Хотя не так и давно я здесь жил совсем один и чувствовал себя, как думалось, прекрасно. Теперь же все, что было до Даши, казалось далеким и ненастоящим. Будто не со мной.

– Бывает как? – уточнил Тим, отпивая из бокала виски.

– Ну, знаешь… – я немного замялся, подбирая слова. В описании собственных эмоций я был совсем не силен. – Когда с тобой что-то долго-долго не случается и ты начинаешь думать, что это просто не для тебя. Что ты на это не способен.

– Да о чем ты, черт бы тебя побрал, Поклонский? – буркнул Тимур, снова подливая виски в бокал. – Я сегодня отсмотрел столько влагалищ, что мой мозг отказывается разгадывать твои шарады.

– Я о Даше, – вздохнул я, подставляя бокал Ольшанскому, рассевшемуся с бутылкой прямо на столешнице. – Я не думал, что могу… к кому-то так привязаться.

Я с тоской оглядел кухню, где жена уже начала небольшие перестановки. Ханна уже была торжественно извлечена из холодильника, который теперь наполняло такое количество продуктов, какого там никогда еще не было. И во всем в доме виделась рука Даши, хотя кардинально еще ничего не изменилось.

Мне было страшно. Если так трудно пережить без нее одну ночь – что будет, если я потеряю ее насовсем? Эти страхи невольно вырвались наружу там, в клинике, и я видел, как Дашу напугали мои слова. Хотя я всего лишь говорил правду.

В короткий промежуток времени эта женщина вдруг стала мне очень нужной. Она заслонила собой все мои первоначальные мотивы, интерес в клону, страх лишиться свободы. Все, что волновало меня прежде, было теперь замещено боязнью потерять саму Дашу. Потерять те краски мира, которые она мне открыла.

– Погоди-ка, – пробормотал, тем временем, Тим, с явным напрягом обдумывая мои признания. – А разве ты хотел жениться не потому, что втюрился?

– Сначала – нет. Я же говорил, Серафима Петровна нечаянно ее оплодотворила…

– Ах да, – Ольшанский издал смешок. – Но знаешь, глядя на вас двоих, я думал, что ты просто прикрываешь этой беременностью свои истинные, так сказать, чувства.

Я покачал головой. Потом спросил:

– Ты влюблялся когда-нибудь?

– Ха, много раз! – фыркнул Тимур.

– Знаю я эти твои влюбленности. Нет, по-настоящему, дольше, чем на одну ночь?

– Бог миловал, – хмыкнул Ольшанский и хотел было что-то добавить, но тут в дверь постучали.

Обменявшись с Тимом вопросительными взглядами – кого, мол, на ночь принесло? – я пошел открывать.

К моему немалому изумлению на пороге стояли мой дед в обнимку с моим же тестем. И оба явно не слишком трезвые, зато, конечно же, с рыбой.

– А мы вот вас проведать пришли, – заявил дед, входя в прихожую и втаскивая за собой Витька.

Тот согласно кивнул. Я же критически осмотрел обоих и резюмировал:

– Точнее, вы решили, что по одиночке до дома не доберетесь.

– Это для сугреву! – пояснил мне наставительным тоном дед, а Витек, заозиравшись по сторонам, спросил:

– А где Даша? Уже спит?

Я сложил руки на груди и ответил:

– Она вам не звонила? Даша в больнице.

– Батюшки! – перекрестился по привычке дед, а Витек от услышанного выронил из рук ведро с рыбой и сел там же, где стоял. То есть – прямо на ковер.

Шлюшка Молли, не растерявшись, мгновенно кинулась к добыче в виде свежей рыбы. Следом за ней засеменили котята.

– Как в больнице? – выдохнул наконец резко протрезвевший тесть. – Что случилось?! – гаркнул он следом громче. Да так, что шлюшка Молли, схватив рыбину, решила быстро ретироваться.

– Ничего страшного. Просто почувствовала себя нехорошо в магазине и подруги отвезли ее в клинику. Там решили на всякий случай оставить Дашу на ночь.

Я сказал это все спокойным тоном. Хотя мне самому не слишком-то нравилась мысль, что Дашу осматривал другой врач. Профессиональная ревность, что ли?

– Бл*дь, ну ты напугал, – автоматически стерев со лба несуществующую испарину, Витя собрался было подняться на ноги, но тут один из котят взобрался к нему на колени и, принюхиваясь, пополз вверх, к шее.

– Это что за? – удивился тесть, инстинктивно подняв руку, чтобы погладить котенка.

– Это потомство моей кошки. Шлюшки Молли, – пояснил я и, хмыкнув, добавил:

– И, кажется, этот котенок тебя выбрал.

Отцепив от себя сопротивляющегося котенка, Витя со знанием дела оглядел животное и постановил:

– Девочка! Назову ее Эбола.

– Как вирус? – удивился я.

– Ну а что? – пожал плечами Витек, снова прижимая к себе крохотное существо, – ты же обозвал кошку шлюшкой.

– Это комплимент, – вяло отмахнулся я.