Я беременна, профессор!

Однако, аппетитный запах, доносящийся с кухни, ясно указывал на присутствие женщины в доме. Хотя найти в моем холодильнике что-то пригодное для готовки было еще той задачей.

– Ммм, как вкусно пахнет, – сказал я, входя в кухню. Причем с самым невозмутимым видом. Будто это не я только что по дороге отбил себе все, что можно, натыкаясь второпях на мебель. Лишь бы только увидеть побыстрее, что жена все еще здесь.

– Это всего лишь омлет с сыром, – улыбнулась Даша и следом констатировала очевидное:

– В холодильнике почти ничего нет. И, кстати, я хотела с тобой об этом поговорить.

– О холодильнике? – удивился я.

– Да. То есть нет. Не совсем.

Сложив руки на груди, она нахмурилась. И выглядела при этом невыносимо мило. Я окинул ее с ног до головы жадным взглядом. Даша, за неимением другой одежды, натянула мою старую футболку, не закрывавшую длинных стройных ног, которыми я мог беззастенчиво любоваться. И от которых возбуждался так, что хотел на завтрак уже вовсе не омлет, как бы восхитительно тот ни пах.

– Так в чем дело? – сказал я, с трудом отводя взгляд от ног Даши, которые прошедшей ночью так страстно обвивали мои бедра… Стоп! Нельзя сейчас об этом думать. Иначе первый же день своей супружеской жизни мы проведем в постели. Что, кстати, было не так уж и плохо…

– Дело в этом, – ответила Даша, отвлекая меня от развратных мыслей, и распахнула холодильник.

– Я уже понял, что тебе не нравится мой холодильник, – кашлянув, сказал я. – Мы можем купить новый, если этот недостаточно вместительный.

– Да причем тут это! – откликнулась Даша. – Мне не нравятся они, – и обвиняюще указала на яичники.

– Ты хочешь выселить Ханну?! – ужаснулся я.

– Ты дал имя яичникам?! – ужаснулась Даша в ответ.

– А что такого? – я передернул плечами. – Это ведь часть женщины. И я не могу позволить тебе выкинуть Ханну! Мы с ней так долго были вместе, что она почти член семьи. На самом деле, я уже давно не провожу над ней эксперименты, – признался я. – Просто как-то не по-человечески избавиться от нее, словно от ненужной вещи…

– Вот что, профессор, – заявила Даша непререкаемым тоном, – я не потерплю другой женщины в этом доме! Кроме Молли, – поправилась она, кинув взгляд на чаузи, которая возмущенно повела ушами, будто все понимала. – Теперь это – мой холодильник, а ты – мой муж. И с нами не будет жить еще какая-то баба, пусть даже от нее остались только яичники!

Стоило признать – ее ревность меня заводила. Настолько, что в шортах стало дико тесно.

– Как репродуктолог я возмущен твоими речами, – сказал я задумчиво. – Но как мужчина… польщен до такой степени, что мои шорты сейчас пойдут по швам.

Даша опустила взгляд вниз, на мою ширинку, и я едва не застонал от совершенно непереносимого желания.

– Ты умеешь убеждать, – выдохнул я сквозь зубы. – К черту Ханну! Иди сюда! Немедленно!

И Даша, словно только того и ждала, кинулась ко мне. Я подхватил ее под попку и со своей ношей приземлился на диванчик.

Поерзав на мне, отчего я едва не взвыл, Даша склонилась над моим пахом и предложила:

– Я могу…

– Нет! Я хочу быть внутри. Сейчас же.

Мои руки быстро задрали на ней футболку, под которой не было белья, и я буквально задохнулся от новой волны возбуждения. Скользнул рукой по лону к узкой, горячей дырочке и нырнул в нее пальцем. Даша застонала и я подвигался туда и обратно, едва сдерживаясь, чтобы не убрать палец и не войти в Дашу членом. Крепко сжав зубы, вместо этого я добавил к первому пальцу второй и стал аккуратно двигаться. Даша тихо стонала под моими пальцами, а затем, в какой-то момент, требовательно вцепилась в пояс шорт, чтобы их сдернуть. Я выдохнул, когда обнаженный член уперся в лоно Даши.

– Давай… – буквально взмолился я и Даша, опускаясь на мой закаменевший член, пробормотала в ответ :

– Да… да… да!

Она насаживалась так медленно, что это было похоже на пытку. Но такую сладкую, что я бы ни за что от этого не отказался.

Вцепившись в мои плечи ногтями, причинявшими мне какую-то извращенно-возбуждающую боль, Даша стала двигаться. Бл*дь! Я уже готов был проклинать этого клона, из-за которого мы не могли себе позволить слишком многого. Сходил с ума от желания взять Дашу за бедра и начать вбиваться в нее – так сильно и глубоко, как мне того хотелось. До упора, до резких шлепков от соприкосновения тел, до потери контроля.

Вместо этого я, прерывисто дыша, позволял Даше скакать на мне в том темпе, какой она считала нужным. И по тому, как она закусила с силой губу, понимал, что ей тоже приходится сдерживаться в своих желаниях ради ребенка.

А потом она вскрикнула, кончая, и все потеряло значение. Сделав последний рывок, я разрядился за ней следом и, уткнувшись ей в шею, выдохнул:

– Ты в порядке?

– Да…

Какое-то время мы просто тихо сидели. Я вдыхал аромат своей жены, ощущая, как ее горячее дыхание касается моего уха. Когда оба мы, кажется, немного успокоились, Даша сказала:

– Омлет наверно уже остыл.

Я только хмыкнул в ответ:

– И плевать. Это был лучший завтрак в моей жизни. Даша…

На ум вдруг пришли все ранее снедавшие меня сомнения. И я не мог не спросить:

– Тебе было хорошо? Вчера и… сейчас?