Я беременна, профессор!

Поклонский шагнул к постели, поддерживая меня под спину (ну как поддерживая? Одновременно он пытался ослабить шнуровку), мы снова стали целоваться как безумные, изголодавшиеся друг по другу. Я нетерпеливо стащила с мужа рубашку, прижалась губами к его шее, на что получила странную реакцию. Альберт вдруг отпрянул и посмотрел на меня с таким удивлением, что я не поняла, что оно означает. Впрочем, вскоре мне стало не до этого. Избавив меня от платья, под которым было надето прозрачное кружевное белье, Альберт навис надо мной на вытянутых руках и жадно осмотрел всю взглядом. Наклонился и сделал то, от чего по моему телу как будто прошел разряд электричества – обхватил сосок губами прямо через кружево.

Я громко охнула и выгнулась в пояснице, навстречу губам мужа. Притянула его голову как можно ближе, чувствуя, как внизу живота становится горячо, а между ног – влажно.

– Все хорошо? – спросил Поклонский, и я нетерпеливо ответила:

– Да! А если повторишь то, что делаешь, будет еще лучше!

И он повторил, а потом еще и еще, переместившись на вторую грудь. Потом настал черед трусиков, которые были сняты и отброшены куда-то в угол спальни. Альберт развел мои ноги шире и я огромным усилием воли сдержалась, чтобы не свести их вместе.

– Я… – начала было, когда он опустил голову и провел языком снизу-вверх там, где все уже очень жаждало проникновения.

Святой Парацельс, если с ним каждый секс будет таким, то мы же из постели не будем вылезать! – пронеслась в голове мысль, последняя из здравых. Потому что потом меня понесло на волнах наслаждения. Острого и запредельного, какого не получала ни с кем и никогда. Да и сравнивать сейчас не хотелось то, что ощущала раньше, ведь все было совсем по-новому.

Когда Поклонский, не дав мне кончить, снова приподнялся и принялся возиться с молнией брюк, я хрипло сказала:

– Я сама.

И быстро расправилась с тем, чтобы приспустить брюки вместе с боксерами. Обхватила горячий напряженный член, весьма внушительных размеров. Провела пальцами вверх и вниз, чуть сжимая. Мужу это определенно понравилось – он сделал хриплый вдох, потом рвано выдохнул.

Все! Я больше не могла терпеть! Направила в себя член, Поклонский сделал движение бедрами и оказался во мне целиком. О! Как же это было… правильно! Чувствовать себя наконец заполненной, понимать, что это то самое, чего хотим мы оба.

Муж начал двигаться, осторожно и плавно, и я видела, что он себя сдерживает. А вот мне сдерживаться не хотелось, но приходилось из-за нашего будущего ребенка. И это тоже было тем, что делало меня счастливой – наша маленькая семья, которая сейчас была настолько вместе…

Муж заснул через время, когда мы, утомленные и насытившиеся друг другом, наконец, упали на подушки. Он только притянул меня к себе и тут же провалился в сон, а я лежала, глядя в потолок и совершенно по-дурацки улыбалась. Сбылось то, о чем я и мечтать не смела и теперь меня ожидало лишь безоблачное будущее. Нас всех – втроем.

Повернувшись к Поклонскому, я некоторое время понаблюдала за тем, как он безмятежно спит. Остановилась взглядом на его губах, при взгляде на которые у меня так или иначе мурашки по телу толпами бегали, и решительно встала с постели. Очень хотелось есть.

Молли и котята обнаружились в кухне. Кошка лежала на одном из стульев и при поем приближении оглядела меня очень даже ревностно.

– Теперь будем хозяйничать тут вместе, – сразу с порога расставила я все по местам. – Ты и я.

В холодильнике из продуктов была только упаковка сыра и несколько яиц. Что ж, придется довольствоваться пока тем, что есть. Сделав себе бутерброд и откусив сразу добрую часть, я осмотрела кухню. Нужно будет привести ее в порядок, потому что не успеем мы и глазом моргнуть, как у нас появится ребенок. А растить его среди яичников в банках и прочих частей женского организма было как-то неправильно. Поэтому первое, чем займусь – обустройством нашего нового дома.

Вернувшись в спальню, я села на край постели и улыбнулась. Муж так и спал в том же положении, в котором я его оставила двадцать минут назад. Я чуть наклонилась к нему и шепнула едва слышно:

– Я тебя люблю.

И профессор через мгновение, так и не проснувшись, на ощупь нашел мою руку и крепко ее сжал.

Я тебя люблю…

Послышались ли мне эти слова или Даша действительно произнесла их? Они всплыли в голове, как только я открыл поутру глаза. Воспоминание ли это было или просто игра воображения?

Я боялся и того, и другого, одновременно. Боялся, что она может любить меня, а я вынужден ее обманывать. И боялся, что она никогда меня не полюбит. Слишком взрослого для нее, слишком чудаковатого и слишком неуместного с ней рядом.

Но эта ночь… О, что это была за ночь! Как чутко Даша откликалась на мои прикосновения! Как жарко отдавалась мне! Как трудно было сдерживаться, чтобы не сделать все, чего хотел!

Я вдруг похолодел. А что, если мне это только казалось? Может, для нее все было иначе?

Резко вскочив на ноги, я буквально помчался на поиски Даши. Откуда-то взялся иррациональный страх, что ее в доме может не быть.