И все мои девять хвостов

И также она была уверена, что там сейчас начнется драка. Вот невестка уже уперла руки в пухлые бока, поглядывая на бабулек. Вот одна из них говорит что-то другой, хихикает. Вот девушка краснеет и отвечает совсем не почтительно. Вот вторая бабуля отвечает что-то первой, и та, не меняя выражения лица, запускает в товарку луковой шелухой. Пострадавшая с резвостью школьницы вцепляется в химические кудри сватьи. Девица в шортах разнять бабушек не пытается, а пускает в ход пинки. Женская драка одновременно мерзкая и комичная. Как и положено, тут же возникает кучка зрителей, тоже женщин, часть которых верещит, другие снимают на телефон, третьи наблюдают, скрестив руки на груди. А две благостные бабули и молодая мать выясняют отношения, таская друг друга за волосы, царапаясь и пинаясь. И никто не пытается призвать их к порядку, никто не пробует разнять дерущихся прямо на центральной улице.

Дикая сцена казалась Саше еще более дикой, потому что она видела: над толпой женщин, в воздухе над их головами, сгущается темное хвостатое пятно наподобие запятой. Хвост запятой закручивался вокруг толпы, а тело ее все разрасталось, темнело, набухало по мере того, как подходили новые зеваки. Подходили и не шли мимо, а вливались в темную круговерть, и Саша подумала, что те трое друг друга поубивают и надо бы что-то сделать, но силы нашлись только для того, чтобы дотянуться до чашки с чаем и сделать – глоток.

– Сестричка, привет! Как ты, голодная?

Традиционный для Китая вопрос заиграл новыми смыслами. Еще бы, задавал его Ши! Алекс плюхнулся напротив Саши за столик и посмотрел на нее с нежностью, с заботой, как китайские парни смотрят на потенциальных невест. Покормить – значит показать свою состоятельность, свою силу и так далее…

Кислицкая посмотрела на него искоса, как вчера на автобусной остановке велела ей Лиза. За столиком напротив нее сидел Ши Алекс и шевелил лисьими ушами. Ему шли эти уши. Саша не смогла сдержать улыбку. Конечно, при прямом взгляде лисьи уши исчезли.

– Я рад, что ты улыбаешься, – тоже довольно улыбнулся Алекс. – Уже позавтракала? Но выглядишь голодной. Я вот сыт, и мне хорошо. – Он погладил себя по животу и проследил за ее взглядом в окно. Кивнул. Он тоже видел кляксу. – Инь очень сытная, ага. И тут ее много накопилось – словно я на одном из бессмертных островов пью эликсир жизни.

Саша переводила взгляд то на растущую кляксу, то на братца Ши. Тот понял: клякса инь ей не видится чем-то приятным.

– Это мерзко, – в конце концов сказала Кислицкая. – Это ненормально. И ненормально пользоваться несчастьем других.

– Глупости, сестренка! Да, тут нет баланса, нет гармонии инь-ян по какой-то причине. Нет гармонии – есть вот такие вот срывы. Но я назвал бы это «показатель наличия ресурса», как определенный вид растений показывает, что в данной местности определенная почва и определенные звери водятся.

– Мужчин нет, женщины бесятся, – буркнула Саша.

– Да, в данном случае так, – поддержал ее мысль братец и жестом подозвал официантку.

Сон и усталость мгновенно слетели с девушки. Ши одарил ее улыбкой и заказом:

– Жареный тофу и солнечные яйца[74] мне, красавица. И… – вопросительно глянул на Сашу.

Та мотнула головой отрицательно.

– И все.

Алекс сразу же забыл об официантке. Та же засияла и умчалась, словно ее поцеловал айдол.

– И если создатель неба и земли заложил здесь ресурс, надо его разрабатывать. Добывать и использовать. Поверь, девушкам только приятно, когда я с ними.

– Видела я, как это приятно, когда из тебя выедают силы. – Саша поджала губы.

– А если не выедать, будет вот как там, на площади, – качнул подбородком в сторону кляксы Ши.

Контрастом к происходящему за стеклом подплыла улыбающаяся девушка с заказом и кокетливо глянула на Алекса. Он подмигнул ей, та зарделась, но тут же напустила на себя серьезный вид, поджала губки и ушла.

– Я тут чувствую себя как на банкете. Хотя я и раньше не голодал.

Ши с удовольствием принялся за тофу. Рвавшие друг на дружке волосы и одежду женщины устали и разошлись, как боксеры на ринге. А в кляксу все затягивало и затягивало новые потоки. Виновницы, запыхавшись, прекратили драться, но язык за зубами держать не собирались. О, в словесной драке поучаствовать мало кто откажется, и вот уже новые лица разбиваются в кровь.

– Дамы подерутся, и в хаосе большого инь родится новый ян. Такой маленький. Женщины всегда так успокаиваются. – Ши с аппетитом завтракал. – Помнишь эмблему инь-ян? Вот она в действии.

И правда, в кляксе зарделся белый отблеск, словно кто-то сверкнул вспышкой телефона. Он разрезал сгусток, но был еще слишком мал, чтобы прекратить это безобразное действо. Как же это прекратить? Как?

– Ой, сестренка, вижу, ты не находишь покоя. Ладно, смотри, как хорошо быть мужчиной, и завидуй!

С этими словами Алекс встал, подошел к Ларину, любезничавшему с Лизой за другим столиком, и потом они вдвоем вышли на улицу.