И только пепел внутри…

– С Фантика шерсть. Видимо, на варежке осталась.

– Видимо, – согласно кивнул и выкинул шерсть. Пристально посмотрел в ее глаза. – Вроде, больше ничего нет.

– Ну, и хорошо, – улыбнулась София, разглядывая в ответ меня так, словно в моих глазах тоже что-то могло застрять. – Спасибо.

– Ерунда.

– Ты, правда, какой-то другой, – в глазах цвета теплой охры снова плеснулось спокойствие и каким-то странным образом потянуло меня за собой. – Расскажешь, что произошло?

– Ничего. Просто… – нахмурился и отвел взгляд, сосредоточившись на её подбородке.

– Что?

– Я… Мы. Мы с Катей вчера собрали Машины вещи в сумки, – сказал я тихо-тихо.

– Это… Вы молодцы, – на плечо мне легла легкая ладонь в красной варежке.

– Не знаю, – снова заглянул ей в глаза. – Как ты сказала? Диссонанс?

– Угу.

– Так вот, я чувствую диссонанс. Знаешь, с одной стороны мне кажется, что я молодец. Дочери и тещи почти удалось убедить меня в этом. Но с другой стороны… Я ведь предатель, да?

– Я не знаю, Паш, – улыбка в ее глазах померкла. Спокойствие сменилось безысходностью. – Нет. Не предатель. Ты не предатель. Я не предатель. Люди вокруг нас это понимают, мы оба это понимаем где-то глубоко внутри себя. Но… сложнее всего ведь договориться с самим собой? Поверить себе, да?

– По-моему, это невозможно.

– Может быть, со временем.

– И сколько надо того времени?

– Похоже, побольше, – вздохнула София и неожиданно улыбнулась. В глазах её что-то вспыхнуло. – Видимо, не просто так у нас появились помощники, из-за или благодаря которым мы просыпаемся раньше всех на нашей улице.

– Хочешь сказать, что Вселенная через их ежеутреннее желание обосрать наш двор посылает нам побольше времени на принятие неизбежного и договоренность с самими собой? – выгнул я скептически брови.

– Ты только что испохабил мою почти философскую мысль, – тихий смешок покинул её лёгкие. – Но так вышло даже красочнее и, кажется, достовернее.

Глава 21

– Пап! – крикнула дочка откуда-то из глубин квартиры.

– М? – только и смог я сказать из-за того, что лицо было в пене для бритья.

– Пап! – уже громче. Послышались приближающиеся шаги. – Ты чего там?… А, – остановилась Катя на пороге ванной комнаты.

– Угу- у, – протянул я, проходясь бритвой по скуле.

– Пап, – заискивающий тон дочери заставил мельком на неё взглянуть. – А можно мне Новый год встретить у Арины? Её родители разрешили, – перешла она сразу в наступление.

А глаза округлила и бровки светлые домиком подняла для скорейшего достижения исключительно положительного ответа.

Глубоко и многозначительно вздохнул, продолжая бритье. Дочка хоть и не торопила в открытую с ответом, но очень его ждала.

Освободил губы от пены, сполоснул лезвия бритвы под потоком горячей воды.

– Что за Арина? – нарочито строгим тоном поинтересовался я.

– Пап, ну ты что?! – возмущенно округлились голубые глаза. – Это моя подружка, которая живёт на первом этаже в том же доме, где бабушка. Забыл?

Не сказать, чтобы я помнил…

– И что она? – спросил я, добривая половину лица.

– Зовёт к себе в гости. Первого января. Можно? – пытливый взгляд в упор.

– Я думал, мы первого числа будем Новый год встречать у дяди Гены на даче.

– Ты не говорил ничего об этом, – недовольно пыхтела Катя. – А я уже пообещала Арине.

– А мне что делать в Новый год?

– Ну, ты же сам сказал, что на дачу к дяде Гене поедешь.

– Но ты же об этом только что узнала, – подметил я, подавляя лукавую улыбку.

– Ну, пап! – разве что не топнула Катька ножкой. – Ну, можно? Ты же уже не пьёшь, а с друзьями тебе будет веселее, чем со мной. И что мы вдвоем будем, как дураки, дома отмечать Новый год и телевизор смотреть?

– Можем не как дураки, можем как умные.

Обтёр лицо полотенцем и оставил его на крючке. Дочка начала дуть губки из-за моей несговорчивости.

– А домой ты когда планируешь вернуться?

Решил плавно отпустить тормоз и дать Кате самостоятельно построить планы на эти новогодние каникулы. Прошлые её новогодние каникулы я не помнил вообще и даже не был уверен, что она провела их дома рядом со мной – пьяным и заблеванным.

– Я хотела числа пятого вернуться от бабушки, – в голубых глазах блеснул робкий огонек надежды. – Но, если ты собираешься к дяде Гене на дачу, то можешь забрать меня числа второго-третьего.

– А с Мультом что будем делать?

– Бабушка не разрешает его взять с собой, – огонек в светлых глазах начал тухнуть.

– Ну, значит, поедет со мной на дачу.

– Ты останешься с Мультиком? Правда?

– Останусь. Может, получится потерять его между чьими-нибудь дачами, – ехидно ухмыльнулся я.

– Ну, папа! – возмутился дочка. Шутка не была оценена.

– Да шучу я, – взял зубную щетку и нанес на нее пасту. – Этот шерстяной бумеранг потерять невозможно.

Взгляд зацепился за щетку жены.

– Это значит, что мне можно остаться у Арины?

– Можно. Если обещаешь хорошо себя вести.

– Спасибо, пап!

Внезапно тонкие руки обвили мой торс настолько крепко, что сбилось дыхание. От неожиданности на секунду опешил. Опустив взгляд, наткнулся на светлую макушку дочери, меня обнимающей.

Я уже забыл, когда последний раз мы были друг к другу настолько близки и открыты.