И только пепел внутри…

Зажав щетку зубами, обнял дочь в ответ и прижал крепче к себе. Не сговариваясь начали покачиваться, кажется, не торопясь прервать объятия, которые уже казались забытыми.

В неконтролируемом порыве подхватил дочку под подмышками и поднял так, будто ей снова три года. Весело и немного растерянно взвизгнув, Катя крепко обхватила мою шею ручками и прижалась ровно так же, как бывало в раннем детстве, когда она обнимала меня так, словно пыталась одномоментно передать всю любовь, считая, что чем сильнее обнимаешь, тем больше любишь.

Она любит. Очень сильно любит. Не знаю, мог ли я рассчитывать на такие же объятия, если бы начал утро с глотка коньяка.

Жильцова…

И, всё-таки, эта ненормальная была права. Во всём. И в том, что я почти упустил дочь, и в том, что гроб за ниточку таскаю за собой.

Не знаю, выпустил ли я ту ниточку до конца и навсегда ли, но обнимать дочь сейчас и думать только о том, что мне так хорошо и спокойно, – не мешает совершенно ничего.

– Пап, – тихо позвала меня Катя.

Уткнувшись носом в ее маленькое плечико, глубоко вдохнул:

– М?

– Мне собираться надо.

– Куда?

– В школе сегодня елка. Забыл?

– Ладно, – нехотя отстранился и поставил её на пол рядом с собой. Переложил зубную щетку за другую щеку, так как паста уже начинала жечь. – А родителям можно присутствовать на вашей елке?

– Нет, – смутилась Катя.

– Чего так?

– У нас закрытая вечеринка, – деловито заявила дочка и, тряхнув волосами, пошла в свою комнату. Не оборачиваясь, раскомандовалась. – Чисти зубы, одевайся и вези меня и костюм в школу.

– Будет сделано, – подыграл ей и приступил к чистке зубов.

Взгляд снова остановился на зубной щетке жены. Неосознанно улыбнулся ей и поставил в стаканчике ровнее.

***

– Это всё? – спросил у Кати, которая из-за сползающей на глаза шапки не видела ничего.

– Да, – резко оттянула она шапку назад и поправила висящей над задним сиденьем кофр со своим праздничным платьем. Пристегнулась ремнем безопасности. – Мультику я воды налила, поесть на весь день наложила, клеенку постелила на всякий случай.

– А новых хозяев ты ему не нашла? Ну, так, на всякий случай, – сыронизировал я, устраиваясь за рулём.

– Зачем ему новые хозяева, если у него уже есть мы?

Моя шутка, в которой была и доля правды, не была оценена.

– А вдруг ему в один момент надоест, что мы постоянно куда-то исчезаем, уезжаем, а он остается на весь день один.

– Не надоест. Он всё понимает, – уверено заявила Катя и отвернулась к боковому окну, словно давая этим понять, что разговор на данную тему окончен.

И снова это шерстяное чучело, которое с каждым днем становится всё больше и болтливее, остается со мной навсегда.

Припарковаться пришлось далеко от школьных ворот: вся парковка у главного входа была забита машинами других родителей, которые тоже привезли своих детей с костюмами и гримом.

– Я пошла, – дочка лихо выпрыгнула из машины и прихватила с собой кофр с платьем.

– Подожди, – вышел на декабрьский холод и я. – Я помогу тебе донести платье.

Закрыл дверь машины, взял у дочери протянутый ею наряд, сделал два шага и поскользнулся, едва успев поймать равновесие, схватившись за зеркало рядом стоящей машины.

– Папа, – укоризненно вздохнула Катя и отобрала у меня своё платье. – Ты же говорил, что купишь себе зимние ботинки.

– Некогда было. Сегодня точно куплю.

Мелкими шажками, не отрывая подошвы от скользкой корки льда, добрался до своей машины, снова открыл дверь и фактически на ней повис.

– Купи прямо сейчас. Перед работой.

– Тебя точно провожать до кабинета не нужно? – ненавязчиво поторопил дочь.

– Нафига? – нахмурила она светлые брови. – Чтобы ты точно ноги себе попереломал? Ну, уж нет, – фыркнула и пошла в сторону школьного крыльца. – До вечера, пап. Я тебе позвоню, чтобы ты меня забрал. И скинь мне фотку новых зимних ботинок. Как маленький, – цокнула и зыркнула Катя на меня через плечо так, будто только что отчитала дошкольника.

– Вообще-то, из нас двоих я старше и умнее.

– Вот вечером и проверим, – деловито заявила дочка и взобралась на крыльцо, где ее уже ждали подружки, встретившие мою дочь объятиями и восторженными похвастушками каждая о своем наряде.

Сел в машину, завел двигатель и почувствовал вибрацию в кармане пальто.

Откинулся на спинку, достал телефон и, увидев, имя тёщи на экране, обреченно выдохнул.

– Ну, и нахрена в такую рань? – посмотрела по сторонам, словно где-то там могли быть ответы, и, смирившись с неизбежным, принял звонок. – Да.

– Доброе утро, Паша, – поприветствовала меня тёща ровным дипломатичным тоном.

– Доброе, – бросил я ей в ответ.

– Ты сейчас дома?

– Уже нет. Катю только что до школы подбросил.

– Жаль, – шумный вздох, словно она хотела, чтобы я вместе с ней прочувствовал всю тяжесть бытия, и для этого вставила динамик в нос. – А я хотела сейчас заехать, чтобы взять Машины вещи и увезти их в центр. Вы ведь собрали их?

– Собрали.

Рука непроизвольно сжала телефон крепче, вторая рука начала хлопать по карманам в поиске сигарет.

– Тогда я заберу их и увезу, хорошо? Ключ от квартиры у меня есть, Катя оставила.