Читаем И только море запомнит полностью

Она изуродована. Но мало того, она ослепла. От сильного удара тупым предметом – об угол стола, когда вырывалась, пытаясь спастись. Уж лучше бы ей выбили зубы, чем оставили такой. Врач сказал, что глаз повредился. И, скорее всего, она больше никогда не сможет видеть. А Моргана уже и не видела – повязка едва ли пропускала свет. И когда она сняла ее – ничего не изменилось. Теперь мир для нее стал трудно преодолимым. Она начала врезаться в столы, стулья, запинаться о косяки и сундуки. А расстояние перестало быть таким, каким она его видела ранее. Все неожиданно вытянулось – чтобы понять, что действительно окружает ее, приходится вертеть головой. И оставлять вещи исключительно на своих местах, чтобы потом найти их, не прилагая особых усилий.

Ирландка стала некрасивой. И кузина Кэт с плачем будет смотреть на ее лицо, если им когда-нибудь доведется вновь встретиться. Она возьмет ее ладонями за щеки и не уймет рыданий, даже если Моргана попросит прекратить. Соленая слеза скатывается до подбородка, срывается с него и падает на истрепанную жизнью льняную рубашку. Оставляет маленький мокрый кружок.

Невозможно. Она дергается. Вскакивает с табурета, в сердцах пинает его и шипит подобно змее, разозленной неудачным прикосновением к слабому месту. Моргана разрывается. Ее душа мечется, а сердце с каждым вздохом бьется все чаще и чаще. Бессилье захлестывает. И мучительный выбор напоминает о том, что он есть. Она не может сделать все сразу, и нужно согласиться на что-то одно. И самое важное – освободить свой народ.

Вот только крохотный червячок эгоизма точит и грызет капитана изнутри. Можно взять в руки артефакт и найти всех оставшихся врагов, вспороть им лица, как вспарывают брюхо морским рыбам, пустить кровь, а затем понестись по волнам, чтоб завершить начатое Хуаном Понсе де Леоном. И, быть может, звезды вновь отразятся в каждом зрачке.

Моргана поправляет полы шляпы и выходит на палубу. Южная ночь сегодня безлунная. Она далеко не романтик, но ей нравится слушать, как шелестят волны, то и дело ударяясь о борт «Авантюры».

«Острого лезвия», – О’Райли мысленно поправляет себя. Когда-то, не зная морских суеверий, она переименовала корабль в «Авантюру», но так и не удосужилась поменять ту красивую табличку на корме. Может, это и правильно – оставить кораблю его старое название, чтобы море было хотя бы немного благосклонно к ним. В любом случае, у нее нет выбора, так как каперскую грамоту Бентлей подписал именно на судно с таким наименованием.

Наверное, Моргане следовало бы лучше прочитать каперскую грамоту. Она пробежалась лишь по ней взглядом, чтобы убедиться, что ее не обманули. Но совершенно не вчитывалась в содержимое, остановившись только на своей фамилии, на названии корабля и на том, кто ее подписал.

Лорд Бентлей Кеннет.

Он гордится собой, с особой любовью выводит свой титул, фамилию и имя. Таким любуются только люди, заслужившие свой титул потом и непосильным трудом. Хотя в случае с Кеннетом, наверное, правильнее выразиться «кровью».

О’Райли вышагивает по палубе, направляясь в сторону бака[18]. Скрипят снасти, ветер надувает паруса, но в целом тишину и покой ночи не нарушает ничего. Стоило захватить с собой фонарь, чтобы просто так не скитаться впотьмах, ориентируясь только на ходовые огни, маячащие впереди ярким светом, будто схваченные и запертые за венецианским стеклом звезды. Моргана шагает к жаровне, расположившейся прямиком под песочными часами.

Завидев капитана, часовой – сегодня это бездельник Боб, постоянно трущийся рядом с камбузом, – толкает в плечо сгорбившегося марсового. Если хочешь жить в уюте – ешь и пей в чужой каюте! Руководствуется он исключительно этим, и ведь успешно вертится, не ругаясь ни с боцманом, ни с коком.

– Кэп, а вы куда эт направляетесь? – Боб выпрямляется, почесывает плешивую бородку.

– А тебя это волновать не должно. – Ирландка достает из внутреннего кармана трубку. Продувает, чтобы убедиться, что чубук не забился остатками табака, да достает плоскую коробочку.

– Так, эт, мое то дело. Сказали вас на кубрик не пускать, да гнать взашей, коли заметим, эт, да.

– Ты че мелешь, придурок. Совсем уже мозг весь выдуло ветром. Кэп, не слушайте. Он сегодня с грота навернулся да ванты порвал. Вот и умом повредился, когда втемяшился в палубу.

Марсовый Фредди ударяет Боба в коленку кулаком, да так, что хрустят его собственные пальцы. Он сегодня должен следить за порядком, но, видимо, лоботрясничает поближе к теплу.

Моргана хмыкает, убирает коробочку с табаком обратно и, не произнося ни слова, отправляется на нижнюю палубу. И как только глупцу Бобу удается вертеться между боцманом и коком, не получать лишних рабочих часов и избегать собачьей вахты неделями, если он язык за зубами держать не умеет. Может, там внизу ничего и не происходит, да только глуп тот капитан, который не проверит болтовню матроса.

Фредди подскакивает с ящика, отвешивает подзатыльник Бобу и, подхватив фонарь, походкой вразвалочку устремляется за Морганой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения