И только море запомнит

Ищет тревожность маленького щеночка, умеющего только тявкать. Щенок стал гончей, вытянулся в холке и научился охотиться.

– Идет вразрез с моим воспитанием.

По правде говоря, с воспитанием Морганы тоже. Но Кеннету придется выбирать – в отличие от О’Райли, он еще не до конца оторвался от общества чопорных аристократов, мнящих себя лучшей прослойкой общества, теми самыми сливками. Она же свободна, не ограничена ни моралью, ни Богом. Но все, что происходит в каюте капитана «Авантюры», остается в каюте капитана «Авантюры». О’Райли не расскажет никому, чтобы в первую очередь не очернить себе же репутацию.

– Можешь засунуть воспитание… Никому оно ничего хорошего не принесло, а было лишь кандалами на руках.

– Я предпочитаю правила беззаконию, но к черту… – Бентлей опускает ладони на бедра Морганы.

Под ее ягодицами оказывается круглый стол с картами, на котором разложены разрозненные заметки. Пиратка ловко расстегивает на Кеннете жилет, пока он избавляется от камзола. Было лишь вопросом времени, когда они оба опустятся до того уровня, где без зазрения совести смогут снять друг перед другом не только одежду, но и маски, накладывающие сотни тысяч условностей и ограничений в поведении.

Подцепляя носком пятку, Моргана избавляется сначала от одного сапога, затем от другого. Подтягивает Кеннета к себе, закинув ноги ему на бедра и скрестив в районе копчика. Ладонями лорд ощущает мир, который поклялся заполучить, и он выдыхает Моргане в шею, не глядя ни на что, кроме нее.

– Ты ведешь себя, как… как неловкий мальчишка, впервые видящий девушку.

– Я веду себя, как положено джентльмену – не спешу.

Камзол Морганы отправляется на пол вместе с ремнями и кобурой. Кеннет ведет ладонями по талии, поднимая сорочку, прежде чем коснуться губами солоноватой кожи. Прокладывает дорожку поцелуев от яремной впадины до пупка. Он действует медленно и нежно, не похоже ни на кого, кто когда-либо снимал с нее одежду и посмел касаться.

Шумный выдох срывается с губ, когда Бентлей опускается на колени, стягивает с нее черные кюлоты. Он припадает к икре, неровно и быстро касается своими благородными губами, задерживаясь разве что на чувствительном бедре. Каждое прикосновение пропитано жаждой. Кеннет явно успел соскучиться по женскому телу за долгое плавание.

Он проводит языком по коже. И Моргана вздрагивает. Она может понять прикосновение губ, но не то, что без зазрения совести острый кончик языка скользит в опасной близости. Возбуждение и волнение легким покалыванием и приятным тянущим удовольствием отзываются внизу живота. Хочется, чтобы Кеннет прикоснулся не только к ногам, но и припал ближе.

– Что ты… делаешь?

Горячее дыхание опаляет. Кеннет оставляет укус, который тут же зализывает. Скребя ногтями край стола, Моргана прикусывает нижнюю губу, сдирает кусочки кожи. Отстраниться и в то же время податься вперед – естественное желание.

– Кеннет… это часть твоего воспитания? – голос предательски падает на начале вопроса, звучит гортанно, чуть хрипло. Мысленно Моргана проклинает собственную слабость – один вид лорда на коленях перед ней безбожно лишает самообладания и контроля даже над интонацией. Она любит, когда перед ней преклоняют колени, но именно Бентлея ей сейчас желаннее всего видеть перед собой.

– Это часть моей хитрости.

Кеннет выпрямляется, он не проводит языком, не проникает во влажное лоно даже пальцами. Омрачает сладкое предвкушение. Хотя у О’Райли уже дрожат коленки.

– Впервые вижу, чтобы у вас тряслись ноги.

Хмыкнув, Моргана щурится и склоняет голову набок, глядя в глаза. Собственнический, хищный взгляд Кеннета невозможно скрыть. Вот и проявляется вся английская натура захватчика, человека, жаждущего прибрать к рукам все, включая желанную девушку. И О’Райли не сомневается, она – трофей для Кеннета, намного ценнее, чем «Авантюра» или Сфера.

Может, лишь высокомерие и чувство собственного достоинства позволяют капитану делать подобные выводы, но в контексте их совершенно обнаженного положения друг перед другом это не имеет никакой важности.

– Не каждый день приходится смотреть на то, как лорд Ост-Индской торговой компании стоит на коленях перед столом с картами… и перед моей báltaí, – Моргана смотрит исподлобья, но рука так и тянется, чтобы стянуть с лорда кюлоты.

Бентлей рычит, поцелуем затыкает рот О’Райли. Опережая ладони пиратки, стягивает кюлоты, освобождаясь в момент и от белья. Моргана обвивает руками Кеннета за шею. В желании сдернуть напудренный парик она запускает пальцы в волосы и тянет у корней. Должен же хоть иногда лорд освобождаться от этой дани моды, которую Моргане никогда не понять.

– Это мои волосы, – шепчет Бентлей, не глядя развязывает ленту, распускает, поднимая облако белой пудры. Пряди спадают до самых плеч.

О’Райли сконфуженно смеется:

– Ну, извини. Мне-то откуда знать…