И только море запомнит

Последний из кораблей Ост-Индской торговой компании идет ко дну, немногочисленные уцелевшие хватаются за плавающие на поверхности доски в надежде спастись, но молодые испанские офицеры во главе с Матео да Коста с жестоким весельем расстреливают всех с борта, считая, кто больше наберет очков: за попадание в голову, за дальность выстрела и прочие придумки.

– Отличный выстрел, Матео, – лейтенант похлопывает капитана по плечу. Самодовольный испанец вскидывает на плечо мушкет, глядя, как английский офицер, запутавшийся в собственном флаге, который отчаянно пытался спасти, уходит на дно.

Как хорошо, что Валерия не видит жестокости родного брата. Она бы не просто расстроилась, она бы проревела несколько суток, а до этого долго и яростно отчитывала бы Матео, что нельзя так поступать, даже если это твои враги. Потом она, конечно же, просила бы их проповедника помолиться за души погибших, дабы упокоились они с миром.

Валерия мечется по каюте, когда слышит победные крики, ревущий смех и ликование. Очередной залп пушки, но уже одинокий, знаменующий победу и величие Испании. Троекратное ура доносится даже до нее, и в каюту заходит взмыленный, но довольный брат.

– Все прошло хорошо? – да Коста бросается к Матео, кладет ладони на его щеки и стирает со скулы грязный след. Гордый собой капитан, однако, очень нежно убирает руки сестры.

– Как нельзя лучше. Пять британских кораблей. И ни одного нашего. Считаю это самым настоящим успехом. В прошлый раз было три.

На загорелом лице Матео отражается гордость за себя самого, за испанский флот и за то, что он причастен ко множеству убийств кровных врагов всех испанцев. Он поправляет на голове треуголку и вскидывает голову, а вот Валерия тяжело выдыхает. Она заходит брату за спину, пока тот склоняется над столом и ищет среди беспорядка что-то крайне нужное ему именно сейчас. Двумя руками Валерия развязывает в его каштановых, таких же как и у нее, волосах черную ленту и бережно переплетает, используя пальцы вместо гребня. Она затягивает бант потуже, чтобы волосы брата не растрепались и не сбились потом в огромный колтун.

– Они ведь тоже люди, – вкрадчиво начинает Валерия, не теряя надежды вразумить братца.

– Валерия, хватит. Люди, не люди – какая разница. Они мешают нам, а значит, должны быть убиты.

И с логикой Матео ничего не сделать. Он с детства отличался особой жестокостью и остервенелым желанием принимать участие в самых кровавых боях. В пятнадцать лет он хвалился тем, как мог бы все переменить, если бы жил во времена англо-испанской войны, в тысяча пятьсот восемьдесят восьмом году. Отличается ее братец особым бахвальством.

– Ça va…[41] – тихо произносит Валерия и отстраняется, все еще не отводя взгляда от крепкой широкой спины брата. На мундире красуется немалых размеров дыра, но рубашка под ним не окрашена кровью. Значит, ничего серьезного, может, просто зацепило чем-то. – Я просто хочу, чтобы мы добрались в целости. Хотя бы до Сан-Доминго.

– Сан-Доминго, Сан-Доминго… не переживай, доберемся. Ведь я же капитан корабля.

И по своему обыкновению самоуверенный Матео да Коста уверяет сестру, что, пока он капитан, ничего с ними не должно произойти. Валерия не сомневается в навыках своего брата, но в своей голове она молится каждый раз, когда слышит грохот пушек.

От дыма и гари над гладью морской образовывается самый что ни на есть туман, но даже в нем видны флаги победителей – флаги испанцев. И в этом дыму они гордо идут вперед. Однако в глубинах темнеющей соленой воды происходит то, что не видно испанским солдатам. На деревянный остов годы пролежавшего во тьме корабля ложится обгорелый кусок флага. Сначала он медленно кружится, но как только накрывает собой носовую фигуру, неслышный, но тяжелый скрип раздается под толщей воды.

И разломанный пополам корабль, треща обшивкой и сгнившими половицами, совсем не ощущая тяжести воды, столько лет давящей на него сверху, поднимается вверх, желая вырваться на солнечный свет. Сначала появляются верхушки оставшихся на месте мачт, затем – верхняя палуба. И почти истлевшее, черное от копоти и влияния времени судно поднимается на поверхность.

Морская вода, схлынув с палуб, стремительно уходит и из трюма. Величественное громадное нечто появляется в тумане и дыме прямиком под разведывательным бригом. Тот в одно мгновение разрывает на части, а обезумевшая от ужаса команда не может прийти в себя. Люди бросаются кто куда, спешат спрыгнуть за борт, но под напором невиданной силы начиненный порохом трюм взрывается. Яркая вспышка, рев огня. Экипаж поджаривается заживо, а восставшему из пучины галеону не страшны ни порох, ни всепоглощающее пламя.

И темный силуэт направляется в сторону испанских судов с несвойственной для такого корабля скоростью.

Мощная волна заставляет содрогнуться испанские фрегаты прежде, чем за Матео прибегает его самый лучший лейтенант, доверенное лицо и товарищ по оружию. Валерия охает, хватается за первое, что попадается под руку, но ненадежный круглый столик падает вместе с ней, и подол ее желтого дорожного платья оказывается залит чернилами.