И только море запомнит

Моргана молча вытягивает ладонь вперед и колеблется. Смотрит на нее, не зная, как правильно сформулировать мысли. Старик шаман – единственный колдун, с которым Джеффри до этого имел дело, – всегда говорил, что многие одаренные пользуются силой инстинктивно, а не подчиняя ее разуму.

Да и как можно ее подчинить? Приказать появиться на ладони сфере? Возжелать поджечь все?

И все же кончики синюшных пальцев начинают искриться, пока тонкие, похожие на жидкость, но все же таковыми не являющиеся молнии стекаются к ладони, формируя не сферу, а небольшую каплю. Символ разочарования. О’Райли моргает несколько раз. Капля растворяется в воздухе.

– А! Видал?! – выпаливает Корморэнт, ударяя кулаком по стойке и чуть ли не перепрыгивая через нее, настолько сильно он подается вперед. Джумаан хмурится, смотрит сначала на Моргану и ее протянутую руку, затем на Джеффри:

– Чтобы я больше тебя здесь не видел.

Джеффри расплывается в счастливой улыбке:

– Я бескрайне благодарен вам. Мало где можно взять столько рома почти даром.

Глава 26. Моргана О’Райли и экипаж «Острого лезвия»

За все хорошее – смерть.

Моргана швыряет обугленную тетрадь на стол перед собравшимися. Непонятно только, что в компании капитана и квартирмейстера забыл Джеффри, которому дали обязанностей не больше, чем рядовому матросу, но он все равно смирно сидит в деревянном кресле, поглядывая на все, что есть в каюте. Безымянный корабль оказался и правда красивым. По крайней мере, отделанная светлым деревом каюта капитана понравилась каждому присутствующему, хоть они толком между собой это и не обсуждали.

– И что будем делать? – холодно интересуется капитан, кивая на дневник и скрещивая руки под грудью.

Колман тянется к тетради, но быстро передумывает и отдергивает руку от проклятой вещицы. Джеффри переводит взгляд с одного ирландца на другого, хлопает глазами, Моргане они почему-то кажутся коровьими – такие же большие, темные, да ресницы длинные-длинные. Еще и взгляд глупого, наивного человека. Джеффри недалеко ушел от ребенка, и по нему это видно. Хотя, возможно, что он просто дурак. А людям такого толка живется проще.

Общий настрой Морганы и Колмана действительно общий, они насторожены и недоверчивы, переглядываются, да изредка кто-то вздыхает глубоко и шумно, не имея ни единого предположения, как со дна морского могло подняться что-то такое.

– А с этим вообще можно что-то сделать? – Мерфи откидывается на спинку кресла, и то надрывно скрипит под его весом. Вопрос, разумеется, риторический, но О’Райли потирает двумя пальцами переносицу, словно действительно собирается отвечать.

Тянет время она долго, посему в диалог встревает Корморэнт:

– Давайте просто спрячемся? Отличная идея, а? – Джеффри машет руками, привлекая к себе внимание.

– Исключено, – отсекает предложение Моргана, и Корморэнт пожимает плечами.

Прятаться и отступать ни в коем случае нельзя. Если бы О’Райли бежала каждый раз, то, конечно, она была бы здорова и не имела бы всех тех шрамов, что на ней есть, но и прослыла бы трусихой. А Моргана такой себя не считает и уж тем более не даст никому повода так думать. Она делает несколько шагов в сторону, принимается расхаживать по каюте от одного угла к другому.

– А что ты предлагаешь, Морриган? – квартирмейстер в обыкновении своем почесывает щетину, заменяющую ему нормальную бороду. Он обращается к Моргане очень ласково, пытаясь ее лишний раз не провоцировать.

– Для начала нам не помешало бы узнать, правда ли это. – Замерев возле книжной полки, Моргана проводит ладонью по чистым корешкам. Она задерживает палец на Библии. Не помешало бы помолиться над Святым Писанием и попросить наставить на путь истинный, но она начала сомневаться в Боге. На ее молитвы тот не ответил ни разу. Даже когда она плакала, сидя на скамье в церкви Святого Патрика. Значит, он просто слепой и глухой старый дурак, которому нет дела ни до кого из своих детей. Моргана разворачивается и вновь обращается к присутствующим: – И узнать как можно быстрее.

Колман хмыкает:

– Думаешь, что кто-то мог вот так просто пошутить? Тебе не кажется подобное предположение совершенно абсурдным? Никто бы не стал это делать. Тогда спаслись единицы, и все они уже предпочли забыть произошедшее как кошмар, чего сама ты не можешь сделать. А кто-то другой, да якорь мне в печень, разве кто-то другой вообще знает о том, как подох этот английский ублюдок? Кому он вообще сдался?