И только море запомнит

– Вы не выглядите счастливой. После того, что сделали… Как-то вы подавлены, мисс О’Райли. Не так выглядят победители. Посмотрите вокруг, все это сделано благодаря вам.

– Все в порядке, милорд. Я просто не верю, что все закончилось.

Не верит, не чувствует. Потому что для нее еще ничего не кончено. Она еще не сыграла последний, завершающий аккорд. Разминая шею, хрустя позвонками, Моргана выдыхает:

– Думала, это будет иначе. Думала, что смогу узнать, где находится то, что я искала. И… не важно.

– Моргана, – лорд берет ее за подбородок, заставляя взглянуть на себя. – Если для тебя столь важно найти источник, способный исцелить все раны, мы сделаем это. Все больше и больше легенд оказываются правдивыми. С ресурсами Компании я готов потратить не один год на поиски, лишь бы ты была счастлива.

Кеннет пытается обнадежить О’Райли, дабы та хотя бы немного разделила момент его триумфа, и оттого только противнее ноет под сердцем.

– Только прикажите, – большим пальцем Бентлей касается шрама на щеке, Моргана перехватывает его руку, закрывая глаза.

– Думаю, найдутся еще упоминания о том, где сокрыт источник. Пройду маршрутами испанцев.

Кеннет усмехается. Он заводит руки за спину и привычно сцепляет их в замок.

– Знаете, никто не будет воспринимать вас серьезно, если вы вдруг… исцелитесь. Этот шрам, как я уже однажды вам говорил, отличительная особенность. Вы не похожи ни на одну глупую лондонскую корову из высшего общества. А знать таких мне довелось немало. Ваше лицо идеально, особенно таким. Под стать вашему характеру.

От того, с какой нежностью лорд обращается к ней, сердце пиратки смягчается, но он так же быстро возвращает ее с небес на землю:

– Вы станете гневом Ост-Индской компании. На море вам не будет равных. Вы сможете принести наш порядок туда, куда только захотите.

Кеннет желает для Морганы лучшего, несомненно. И по его мнению, среди разбойников ей оставаться просто нельзя. Первым делом Бентлей планирует разобраться с чумой, именуемой пиратством. Он положит окончательный конец их господству в Карибском бассейне, выгоняя каждого за пределы владений, растущих неумолимо.

О’Райли щелкает языком. Незавидная перспектива. Это не то, чего она всегда желала для себя и для своей прекрасной свободной Ирландии, которая уже успела позабыть, что такое поднимать голову и видеть небо.

– Мне и так нет равных в море, лорд Кеннет. Это я заслужила и без Сферы. Я самая опасная из ныне живущих пиратов.

И он поймал ее, как наивную, глупую дурочку.

– Я не соглашалась быть за вас. Я все еще пиратка.

Бентлей приподнимает бровь. Она знает, что ему хочется сказать, что он думает, но не выскажет. Остаться пираткой и погибнуть в предстоящей войне? Или встать на сторону победителей? Он старается уберечь ее от смерти. Не только О’Райли, но и всех, кто ходит под ее началом. Каперские грамоты, помилование. Все ради того, чтобы смертей было меньше. И все же это не то, чего она добивалась таким непосильным трудом.

– У вас каперская грамота. Не отказывайтесь от этого, – лорд говорит с тенью надежды, не хочет ее терять, не хочет сражаться против нее. Она тоже не готова обнажать клинок. И дело даже не в чувствах, а в договоренности, заключенной под их влиянием.

Моргана не отвечает. Совсем молодой юнга приносит поднос с чаем, с которого Бентлей бережно берет чашку и протягивает ее О’Райли, заботливо улыбаясь:

– Отдохните немного. Вы заслужили это более, чем кто-либо. А я пока обсужу некоторые вопросы со своими людьми. Буду рад, если вы вдруг надумаете присоединиться. Ваш вклад в обсуждение будет неоценим.

– Да, конечно, – ирландка не делает ни глотка.

Кеннет вежливо кланяется ей и удаляется прочь. Он так возбужден, что его голос не заглушается ни скрипом снастей, ни шумными переговорами взволнованных и счастливых матросов.

– Джентльмены. Нам предстоит долгое плавание на родину, но, когда мы вернемся, наш флот будет готов нести свой порядок в каждое отдаленное место на этих морях. Но мы… Несем порядок. Несем возмездие всем тем, кто возомнил, что может противостоять воли Англии. Пройдемте в кают-компанию. Нам есть что обсудить!

Ее поражает, с каким жаром, запалом, жестокостью и самоуверенностью произносит каждое слово Бентлей, она только сильнее стискивает чашку. От сдержанного лорда не остается ничего. Обладая амбициями, безграничной возможностью и властью, Кеннет станет самой большой проблемой не только для пиратов, но и для всех тех, кто пойдет против его воли. Вряд ли его остановит король или английский парламент.

Отчаяние и холодная решимость.

«Приговаривающий» медленно и грозно идет вперед, пока в голове Морганы дозревает план. Как только она видит уже знакомые обломки корабля мертвецов, бесцеремонно выбрасывает чашку в море и медленно отходит к дверям каюты лорда. Если ее заметят – все в мгновение пойдет прахом.