И танки наши быстры

– Он шмыг сразу в квартиру и дверь перед моим носом захлопнул.

– Ну?

– Ну, я-то не ушла, конечно... Как чувствовала. Слышу, Валентина там на него ругается, говорит, чтобы он немедленно уходил вон... А он сначала все ее уговаривал, мол, он ничего плохого не сделает, он только поговорить. А она ни в какую, рассердилась, ругается на него. Сейчас, мол, милицию вызову. Ну, он и начал нервничать. «Замолчи, говорит, глупая женщина, или я за себя не отвечаю». Потом больше: «Заткнись, сука, а то хуже будет». Потом слышу, борьба началась... Валентина, видимо, к двери хотела пройти, а он ее не пускал. Потом будто упало что-то... Валентина, вроде как мычать стала. Ну, тут уж я в дверь стала колотить. Соседям звонить... Мы милицию вызвали... Но там уж тишина была...

– А хозяйка?

– Хозяйка уже после милиции пришла. Милиция даже успела службу спасения вызвать, чтобы дверь бронированную вскрыть...

– И что мужчина? Сбежал?

– Почему сбежал? Нет. Поймали. Там сидит. Милиция его допрашивает. Он странный какой-то. Под кровать, дурачок, от них спрятался. Не найдут, что ли, думал?...

– Иди и ты, Бурцев, наверх... Там следователь... Скажешь, если что видел.

– Да я-то... Что я видел? Я и не видел ничего.

Во двор, переваливаясь с боку на бок на неровностях, въехала санитарная машина и, прокатившись по двору, остановилась у подъезда.

Водитель, выглядывая через лобовое стекло вверх, за-сигналил, а с бокового места выпрыгнул средних лет санитар, жизнерадостный на вид.

– Ну, показывайте, где тут у вас покойник? – весело спросил он.

Старушка перекрестилась.

Санитар ухмыльнулся, тоже посмотрел наверх, на светящиеся окна и закурил.

Через несколько минут из дверей подъезда вышел участковый.

– Здоров, начальник! – приветствовал его санитар.

Участковый огляделся по сторонам.

– Ты что, один? – хмуро спросил он.

– Напарник болеет.

– А как же нести?

Санитар пожал плечами: не его дело.

– А этот? – участковый кивнул на мужчину за рулем.

– Это водитель.

– Скажи ему, чтоб тоже нес.

– С чего вдруг? Ему за это деньги не платят.

– А кто, по-твоему, понесет?

– Сам и неси.

Милиционер досадливо отвернулся.

– Мне при форме не положено, – строго сказал он.

– А мое какое дело? Вызывай еще машину.

– Так это еще два часа.

– А что я сделаю?

Участковый осмотрел людей вокруг. Его взгляд остановился на Бурцеве.

– Помогите медикам, – то ли попросил, то ли приказал он хмуро.

Бурцев, подумав, выступил вперед.

* * *

В квартире царил беспорядок. Кресло лежало на боку. По поверхности стеклянного столика звездой разбежалась трещина. Ковер сбился со своего места, один угол загнулся.

Настя сидела посредине дивана, как вошла в шубке, судорожно сжав руки, раскачиваясь и глядя прямо перед собой остановившимися глазами.

За диваном на корточках спиной к присутствующим сидел мужчина в коричневом костюме. Рядом с мужчиной стоял разложенный саквояж, на откинутой крышке которого были навешены медицинские инструменты и пробирки с реактивами. Руками в хирургических перчатках мужчина пинцетом поднимал к свету, а потом опускал в полиэтиленовые пакетики что-то невидимое. Из-за его спины высовывалась нога лежащей на полу женщины в спущенном до колена чулке. Восковая нога была неестественно напряжена и выпрямлена, а пальцы ног почему-то судорожно поджаты, как у балерины на пуантах. Под ногой по полу мелом был очерчен контур.

На табуретке возле окна сидел фатоватого вида мужчина с усиками и постриженными баками – тот самый, что утром остановил Бурцева во дворе. Мужчина сидел, перегнувшись и наклонившись к батарее, – он был пристегнут к трубе отопления наручниками. Пижонский пиджак в крупную белую полоску, напоминающий о временах нэпа, был перепачкан в мелу и треснул под мышкой. Пальто с воротником валялось в углу. Лицо мужчины было разбито, из уголка рта сочилась кровь.

Немолодой оперативник за обеденным столом, сверяясь с потрепанной записной книжечкой, набирал по телефону какие-то номера. Перед ним на столе лежал паспорт, сигареты, ключи – вещи, найденные при обыске. Прижав трубку плечом к уху, опер посмотрел поверх очков на вошедших, сначала на веселого санитара, который с любопытством вертел по сторонам головой, потом на Бурцева. На Бурцеве его взгляд задержался.

Еще один опер, гораздо моложе, высокий парень с волевым лицом, стоял, расставив ноги, напротив Насти и, видимо, ее расспрашивал.

Он повернулся к вновь пришедшим.

– Спецтранспорт? – спросил он.

– Он самый! – весело рапортовал санитар.

Опер посмотрел холодно и на жизнерадостный тон санитара никак не отреагировал.

– Руками ничего не трогать, – напомнил он.

– Да уж знаем... не первый день замужем, – отчего-то обрадовался санитар.

Опер высокомерно поднял и опустил бровь, показывая, что веселье санитара здесь неуместно.

– Семен Аркадьич, спецтранспорт, – заметил он мужчине на корточках.

Медэксперт кивнул и обернулся через плечо к вошедшим.

– Что-то вы нынче быстро, добры молодцы.

– А что тянуть? – отозвался санитар. – С утра выпил – весь день свободен!

Медэксперт хмыкнул, кивнул и вернулся к своим занятиям.

– Еще пять минут, – бросил он через плечо.

Бурцев переступил с ноги на ногу.