И солнце взойдет. Он

А операции? Рене не обращала внимания, но, если хорошенько подумать, доктор Ланг выбирал самые специфические. Те, на которых учат лучших из лучших, и где работают гении. А почему? Очевидно! Он знал, что за ним наблюдают. Знал и ничего не сказал, только терял драгоценное время, чтобы вечно всем недовольная Рене смогла бы всё рассмотреть и расслышать. Это ли не странное благородство совершенно необычного человека? И Рене вдруг до дрожи в руках захотела в нём разобраться. Как живёт и чем дышит, что любит, а от чего скривится внушительный нос Энтони Ланга.

Рене почувствовала, как внутри стало тепло, словно в груди загорелось миниатюрное солнце. О, она извинится! Да-да! Обязательно поблагодарит и, разумеется, вернёт Лангу деньги. Ведь он не обязан! А ещё Рене пообещает ему больше не спорить, не ругаться, быть самой-самой хорошей, послушной… Господи! Солнце разгоралось всё ярче, стоило ей представить себя рядом с Лангом. Наверное, это чистый восторг работать с ним вместе. Разум кольнуло воспоминание о Чарльзе Хэмилтоне, но Рене лишь радостно улыбнулась. Профессор наверняка был бы счастлив. Всё случилось почти так, как он хотел. И хотя Колин Энгтан наверняка был очень талантлив, Энтони Ланг стал чем-то невообразимым.

Рене никак не могла дождаться конца бесконечного теста и отвечала на вопросы так быстро, что другие нервно оглядывались на щелчки её мышки. А вылетев из аудитории, отмахнулась от Франса, поджидавшего её в коридоре, и бросилась к лифтам. Холлапак хотел о чём-то предупредить, но Рене не услышала, двери закрылись, а затем кабину дёрнуло вверх.

Отделение хирургии встретило ритмичной дневной суетой. Здесь уже знали о проделках Рене, и наверняка сначала позлорадствовали над доктором Лангом, а потом помечтали об очередных наказаниях для строптивого резидента. Рене нахмурилась от возникшего чувства несправедливости. Право слово, если люди не способны понять какого-то человека, это не значит, что он дурной. Возможно, они все просто плохо старались. Рене фыркнула и торопливо свернула в знакомый закуток коридора.

До этого дня она ни разу не была в кабинете доктора Ланга. Выучила до последнего пятнышка стандартную коричневую дверь, но так и не попала в убежище местного Бога. Этого вообще удостаивались единицы. Роузи считала, что он хранит там мумии бывших ассистентов. Доктор Фюрст лишь улыбался и приглаживал без того аккуратно лежавшие волосы. Так что, собираясь постучать, Рене готовилась к чему угодно, но за спиной вдруг раздался голос.

– Что ты здесь забыла, Роше?

Рене обернулась и увидела прислонившуюся к стене Хелен. Та выглядела странно. В джинсах и простом вязаном свитере она стояла около стены и до побелевших пальцев цеплялась за деревянный бортик, что шёл вдоль всего коридора. Ночное дежурство явно не пошло на пользу операционной сестре, под глазами которой залегли яркие тени. Рене даже успела немного ей посочувствовать, прежде чем Хелен шагнула вперёд, быстро оглянулась и неожиданно толкнула их обеих к стене. Голова врезалась в дверной косяк, а горло сжала холодная рука. От медсестры повеяло неожиданно знакомой мятой вперемешку с чем-то терпким и явно чужим, отчего Рене невольно заозиралась по сторонам. Однако в следующий момент хрипло вскрикнула и уставилась в злые голубые глаза. Шрам вспыхнул болью.

– Заткнись и слушай меня, – донёсся до Рене шёпот, пока она попыталась отодрать вцепившуюся в горло ладонь. Но Хелен лишь сильнее сжала свои длинные пальцы. Она была выше, сильнее и явно знала, что делала. – Я понятия не имею, откуда ты здесь взялась. Не представляю, за какие такие заслуги сучка Энгтан запихнула тебя в наше отделение, когда твоё место в каком-нибудь хосписе ставить старикам клизмы, но запомни одну вещь. Энтони Ланг мой. Мой, слышишь? И только попробуй раздвинуть перед ним ноги, как я превращу твою жизнь в ад.

– Что? Я не… – Рене ошарашенно смотрела на совершенно обезумевшую женщину. Какого чёрта?

– Заткнись! – Пальцы сильнее впились в горло, оборвав так и не оформившуюся до конца мысль.

– Прекрати, пожалуйста, – прохрипела Рене. – Мне не нужен доктор Ланг.

В ответ раздался тихий смех.

– Это пока. Все вы так говорите, зато потом, когда становитесь нужны ему… – зло протянула Хелен. – Он уже бегает за тобой! Каждый час проверяет, как там его маленькая гениальная крыска.

– Хватит… – Горло начинало болеть, но Хелен будто ничего не слышала.

– Запомни, я сделаю, что угодно. Уничтожу, если ты только попробуешь подойти к нему ближе, чем на операционный стол.

– Отстань от меня! – Рене со всей силы ударила по удерживавшей руке, но хватка не исчезла.

– Я стою за твоей спиной, Роше, – раздался шёпот у самого уха, пока руки Рене отчаянно шарили в поисках опоры. Любой. – Один неловкий толчок, и ты отправишься вон без шанса на лицензию и с убийством в кармане. Тебе некуда идти. Тебе никто не поможет.