i cf85044c3a33e6c4

почувствовать это спиртовое зловоние, нужно быть мертвым! И тут, будто всего этого мало, из

спальни раздается громкий храп. Я никогда в жизни не оказывалась в такой унизительной

ситуации! Это как полноценный плевок в лицо. Хуже, это полноценный плевок в сторону

Роберта и Мадлен. Да пошла ты, Джоанна, со своими желаниями и попытками все исправить. И

друзей твоих туда же. Аж тошнит от происходящего. Я могла бы еще понять, если бы он

поступил так только со мной, в конце концов школу жизни имени Шона Картера еще никто не

отменял, но Роберт и Мадлен… При всем том, что Картер мог оскорбить или заставить Клегга

прыгать через обручи, как в цирке, он никогда, ни разу не выказал к нему такого

пренебрежения, презрения. Он мог с ним поспорить на семинаре, стащить из-под носа проект

или студента, объявить, в конце концов, что тот просто пустое место, но вот так красноречиво

сообщить, что тот недостоин даже его внимания…

Кажется, что я стою на красной стрелке с надписью Шон. Выход, простое чудесное

избавление от всех проблем. Пнуть Брюса под зад точно так, как он только что поступил со

мной и моими друзьями. И даже не надо дожидаться, когда он проспится. Рвануть прямиком к

шкафу, собрать вещи и уйти отсюда, вернуться в домик на окраине Сиднея к простой и удобной

жизни под девизом «Продаю секс. Дорого». И если бы дело было только в Брюсе, вероятно, я

бы так и поступила. Но есть еще я и три года попыток стать более самодостаточной и стойкой.

Трудный выбор, но игры кончились. Все всерьез, взаправду. Если до этого дня я делала

вид, что все нормально: наедине с Брюсом терпела и игнорировала неприятную правду, а

другим говорила, что все хорошо, — то сегодня вынуждена принять неизбежное: проблемы

есть. Серьезные. И скрыть их не удастся. Пора решать встречусь ли я с ними лицом к лицу или

сбегу. Джоанна семилетней давности сбежала бы. К папе с мамой, к Роберту с Мадлен, к Керри.

Потом, может быть, вернулась бы, но поначалу обязательно попыталась переждать бурю под

чужой крышей… а в нынешней ситуации жаловаться на тяжелую жизнь бесполезно. Никто

больше не поможет, никто за меня не ответственен. Когда-то я утешалась мыслью, что Шону

воздастся за его прегрешения, и строила из себя оскорбленную гордыню, будучи уверена, что

время все меняет. Но теперь знаю, что Картер был прав. Время ничего не меняет, на это

способны только поступки. Хочешь, чтобы изменилось — начни менять сам. Сделай первый

шаг. Нельзя стоять на пороге вечно. Нужно либо сделать шаг вперед и закрыть дверь, отрезав

себе путь к отступлению, либо уйти не оглядываясь.

— Я открыла окна, — слышу я голос Мадлен.

Смотрю на них с Робертом и восхищаюсь. За столько лет знакомства я не слышала ни

одной жалобы. Ни о ссорах, ни о разногласиях. Но ведь таковых не могло не быть, в конце

концов, они живые люди. Как им это удается? Старательно гоню прочь эти мысли. Сейчас не

время философствовать.

— Хорошо. Я… гхм… предлагаю садиться за стол.

Когда я убираю со стола лишнюю тарелку, Роб хватает меня за запястье.

— Отдай кольцо, собирай вещи и уходи, — говорит он. Отдай кольцо. Ха. Интересно,

кому!

— И бросить его здесь совсем одного в таком положении? Нет, это не вариант, нужно все

решить и обдумать.

— Конелл, я все понимаю, но не порть себе жизнь. Нельзя пытаться строить будущее с

человеком, который тебя даже не уважает, — тихо добавляет он. Может, в этом дело? Роберт и

Мадлен друг к другу очень внимательны. Но этот упрек относится не только к Брюсу. Сама я

ничуть не лучше. Чувствую, что еще минута, и начну реветь.

— Джоанна, твой лаймовый пирог — просто совершенство! — восклицает Мадлен, но по

глазам я вижу, что это всего лишь попытка меня отвлечь. Она молодец, вот только не вышло.

— Ну, хоть что-то совершенство, — сухо говорю я, швыряя тарелку в раковину.

В университет я ухожу раньше, чем Брюс просыпается. Я не хочу с ним разговаривать, не

хочу его видеть. Я решила дать себе время подумать, потому что в противном случае я могу его

ударить. А это ни в какие ворота. Может быть, я виновата, но по сравнению с тем, что сделал

он… Вот такие мысли крутятся в моей голове, пока студенты сдают мне лабораторные работы.

Сегодня я обитаю в иной реальности.

Может быть, мне не стоило приглашать Клеггов, пока ситуация с Брюсом не наладилась,

пока мы оба не признались в своих проблемах, но я была увлечена своей гениальной идеей

подружиться со всем миром и скинуть с себя часть болезненной ответственности. Не вышло. С

другой стороны, раз Клегга мы уже вмешали…

— Я сейчас, — прерываю я студента, поднимаюсь со стула и иду в соседнюю аудиторию,

где сегодня обитает другая подгруппа параллельщиков.

— Клегг! Сегодня после работы, ровно в шесть ты едешь ко мне домой и разговариваешь с

Брюсом. Раз меня он не слушает, придется применять сексисткие методы! — решительно