i cf85044c3a33e6c4

открыла шкаф. Я этим обычно не занималась, а потому сложно было определить, сколько

одежды он с собой взял, но несколько плечиков пустовали. Семь штук. Семь дней?

В общем, скажем коротко: я угадала. Наутро он все-таки изволил черкнуть мне пару строк.

Разумеется, не о своем отсутствии, а о заданиях и сроках. Отпуск в связи с отсутствием

руководства? Ага, как же. И потому я ответила ему ядовитыми строчками: «Благодарю, что

сообщил о том, что жив, а не валяешься в какой-нибудь Сиднейской канаве. Отзываю копов».

Подумав немножко, я вдруг решила, что Шону там, в Италии, слишком хорошо без меня

живется, и стала отправлять ему коды по почте. Ответы приходили очень сухие и короткие.

Видимо, скучать там он не успевал, но мне на это было наплевать. А что, жалеть его что ли?

Сам напросился!

Утром пятого дня Картер, видимо, не выдержал и выловил меня в скайпе. Сидел в своем

номере и что-то пил. Один. Ночью. Не знаю почему, но даже спустя столько времени и обид я

все еще радовалась тем мометам, когда знала, что он мне не изменяет, а ведь была велика

вероятность, что в Италии он встречался с Пани… Возможно, все дело в том, что сколько бы ни

было у меня парней, никого из них не называли моим. Только Шона. Твой ректор. Именно так

говорили мои друзья. Больше никто и никогда не был наделен подобными привилегиями.

— Я очень занят. Возьми парочку выходных, — сказал он и отключился.

Отличненько. Я выбила с Шона Картера право на отдых! И отправилась я на радостях печь

свой любимый лаймовый пирог. Обычно он у меня получался просто объедением, однако на

этот раз… лучше бы я писала коды. Я ухитрилась обжечь руку. Очень сильно. Даже съездила в

больницу, однако мне это не слишком помогло, и вся тыльная сторона правой ладони

покрылась тошнотворными волдырями. И это бы тоже ничего, если бы не страшная история,

которую я вам сейчас поведаю.

Я намеренно отложила этот рассказ, и скоро вы поймете почему. Короче, проблему звали

Роберт Клегг. Кажется, вы не очень удивлены, да? В общем, за неимением возможности

отыграться на Картере, он поступил совсем как я с Франсин: нашел крайнюю. Меня. И не

просто нашел, а устроил полноценный прессинг: вышиб с кафедры. И не уведомил собирать

вещички, нет! Этот гад выставил мой стол в коридор! Стол и розовые сменные балетки с

красивыми бантами сверху, будто без них было непонятно, с кем так по-скотски поступили. И

каждая университетская собака злобно пялилась в окошко на то, как Джоанна Конелл

перетаскивала свои пожитки в присутствующую машину отсутствующего ректора. Было

ужасно обидно, я даже всплакнула. Повезло в другом: по наследству от Шона мне досталась не

только ненависть Роба, но и мисс Адамс, которая просто подошла и забрала одну из коробок,

явно демонстрируя свое отношение к происходящему. Как я уже говорила, вражда Картера и

Клегга ее еще в прошлой жизни задолбала. Кстати, именно с тех пор мы с ней всегда старались

помогать друг другу.

На этом, однако, Роб не успокоился. Он полностью меня игнорировал, даже лабораторную

не давал защитить. В довершение ко всему исключил меня из соавторов своего четвергового

доклада. После такого вот предательства я руку и обожгла. И если бы не поранилась и не

нуждалась в помощи Мадлен, я бы начала ответные действия, но у мамы Керри был день

рождения, она не могла остаться в Сиднее на выходные, а мне нужно было делать перевязки, и

потому я была вынуждена воспользоваться помощью миссис Роберт Клегг. Собственно, именно

поэтому полноценной войны и не случилось. А жаль! Он заслуживал каждую кнопку на

преподавательском стуле!

А с другой стороны, я вовсе не хотела окончательно портить с ним отношения. Он ведь был

мне хорошим другом. Могу доказать. Мадлен просить было вовсе не обязательно, потому что

когда я в пятницу вечером вернулась в домик на окраине Сиднея, то прямо на пороге

споткнулась о брошенный ботинок Шона. На его счет разочарований было куда как больше.

— Привет, — прошептала я с порога.

— Заходи, — зачем-то тоже прошептала Мадлен. И точно две шпионки, мы шмыгнули в

квартиру.

— Роба нет? — осторожно заозиралась я по сторонам.

— В магазин отправила. Проходи. Чай будешь?

— Неа. Вдруг вернется.

— Не отпущу без чая. Мы быстренько!

Пришлось соглашаться, как бы странно это ни было. За чаем Мадлен рассказала мне, что

Клегг сам не свой. С ним стало невозможно разговаривать, он стал злой и раздражительный.

Это все глупая война между Робом и Шоном. Да, обоюдная неприязнь, что поделать, но она

должна была остаться между мужчинами, зря они втянули в свои разборки и нас, и весь

университет.

Я думала, что после сеанса лечения у Мадлен мне станет легче, но это оказалось вовсе не

так. В домик Картера я вернулась с тяжелым сердцем. Теперь я точно знала, что Роб подумал,