i cf85044c3a33e6c4

примерно раз в несколько месяцев бралась за поиски нового жилья, потому что была не в

состоянии его выносить! Если ты действительно собираешься жить и спать с этим выродком

снова, по доброй воле и в трезвом уме, не вздумай приходить к нам к Мадлен жаловаться. Это

был твой выбор, тратить на твои капризы нервы мы больше не станем.

— Отлично, Роб. Вот она — дружеская поддержка в лучшем ее проявлении. А я-то было

надеялась на что-то типа «твоя жизнь, делай, что хочешь». А, кстати, все ведь верно! Моя

жизнь, делаю что хочу. Не собираюсь ставить во главу угла тебя, и если для тебя обиды на

Шона Картера важнее, чем я — скатертью дорожка.

— Ты совершаешь огромную ошибку, как ты не понимаешь?

— Все, что делаю в последний год, — уже одна большая, сплошная ошибка. Чего уж тут

теперь-то бояться?

Однако, в чем-то Роберт Клегг и прав. После бурных выяснений отношений я вылетела с

кафедры, проклиная всех на свете, но некой частичкой мозга понимала, что справедливость в

словах друга есть. Если для кого Шон и изменился, то для меня, не для других. И я понятия не

имею, что именно эти метаморфозы затронули. Да, он больше не орет на меня за каждый

промах, но и ножки целовать не собирается. Доказательство? Саднящее запястье. Куда там, мы

не дошли даже до откровенности. Я не сказала, как и почему вернулась, не сказала, что если он

позволит, останусь насовсем, а он ни словом не обмолвился о том, на что в отношении меня

рассчитывает. И это чувство двойственности отнюдь не пропадает. Только я заканчиваю

лекцию у студентов, дверь распахивается, и в аудиторию врывается мой ненаглядный ректор.

— Вы с Такаши мои пометки вообще читали? Или сделали все, как удобнее лично вам?

Переделать, — сухо сообщают мне.

— Руководитель проекта — Такаши, а не ты. Он сказал мне, что иначе не получится, мне

оставалось только согласиться. Если тебя что-то не устраивает — разговаривай с ним.

— Нет, Джоанна, тебе остается соглашаться не с ним, а со мной. Потому что даже если

руководить проектом возьмется Рокфеллер, все равно условия буду диктовать я, поняла? Так

Такаши и передай.

— Сам передай, — огрызаюсь я, окончательно оклемавшись от романтических иллюзий. —

Это ты у нас сеньор Хакер, а я всего лишь твоя шестерка.

— Вот именно. Моя шестерка, поэтому все остальные должны слушаться. К тому же, из

тебя дипломат лучший, чем из меня, и с Такаши у вас длинная история взаимоотношений,

согласно которой он тебе по гроб жизни должен.

Картер лениво опирается о мой стол и насмешливо на меня смотрит. Аргументы вдруг

начинают лопаться в голове точно мыльные пузыри. И мне вдруг хочется повиснуть у него на

шее и проверить, настолько ли он непрошибаем, как пытается казаться. Но тот единственный

способ, который приходит в голову, как всегда ничего не докажет, потому что именно в

постели он мне может позволить что угодно, а я хочу большего.

— Я позвоню Такаши вечером и узнаю, что можно сделать.

— Об этом я и говорю. — Молодец, Джоанна, ты только что спорила-спорила, и выбросила

в воздух белый лифчик капитуляции, причем именно его, потому что только об этом и думала.

Дьявол!

— Какую мне выбрать кофемашину? — внезапно огорошивает меня Картер, в корне меняя

направление разговора и окончательно сбивая с толку.

— Что? — начинаю я хлопать глазами. Замечаю, что около моего стола стоят трое

студентов. Они хотели что-то спросить, а теперь просто переглядываются.

— Вчера мы разбили кофемашину, я обещал заказать новую… — терпеливо сообщает мне

Шон.

— Я помню! — огрызаюсь я. — Ты что, кофемашину выбрать не в состоянии?

— Конелл, я могу выбрать все, что угодно, просто решил заняться совершенно абсурдной

вещью и проявить уважение к твоему мнению.

— О… спасибо… — У меня даже слов не находится. — Купи той же марки, что и прошлая.

Только удостоверься, что она латте варит.

Картер кивает и уходит, а мы со студентами делаем вид, что в этой аудитории никто не стал

свидетелем маленького чуда из моей личной жизни. Так тяжело не улыбаться…

Кофемашину Шон купил, и теперь мы сидим около нее прямо на полу. То ли собрали, то

ли нет, но включить не получается. Ужасно смешно, но если я сейчас начну хохотать, боюсь,

меня распнут. Нет, серьезно, разве не абсурд, что мы можем заставить работать чуть ли не что

угодно, но кафемашина нас влет побила? Скрываю смех за кашлем.

— Ну и что же тебя так развеселило? — сухо интересуется Картер.

— Давай сделаем паузу и позвоним Такаши.

— Да, заодно попросим перевести это на нормальный английский, — брезгливо кивает

Шон на инструкцию, которая, кажется, была пропущена через машинный переводчик. Слова

знакомые, но смысл отсутствует напрочь.

В скайп выхожу в компьютерной комнатке. Разумеется, я не собираюсь сообщать Такаши о

том, что мы с Шоном снова сошлись, но если догадается по обстановке — пусть.

— Привет, Такаши, как настроение?

— Все замечательно, Джо. А у вас?