И быть подлецом

– Хорошо. – Я был взбешен и готов к бесплодным усилиям.

Обзвонив все три газеты, я не узнал ничего нового и, поскольку был не в настроении сидеть и заниматься оранжерейной картотекой, объявил, что собираюсь прогуляться. Вульф кивнул с рассеянным видом.

Когда я вернулся, шел пятый час и он уже поднялся в оранжерею. Послонявшись по кабинету, я в конце концов решил, что могу с таким же успехом заняться орхидеями, – все равно больше нечего делать. Я вынул записи Теодора из ящика, но тут мне пришла мысль: почему бы снова не попытать счастья? И я вновь начал набирать номера.

«Геральд трибьюн» – ничего. «Ньюс» – ничего. Но в «Газетт» ответили, что пришел один отклик. Если бы вы видели, как я схватил шляпу и понесся к Десятой авеню ловить такси, то решили бы, что я мчусь кого-то убивать.

Водитель был философом.

– В наши дни редко увидишь такое счастливое лицо, как у вас, – сказал он мне.

– Я еду на собственную свадьбу.

Он открыл было рот, но потом снова закрыл и решительно покачал головой:

– Нет. Зачем мне все портить?

Я заплатил ему, выйдя перед зданием «Газетт», и поспешил в редакцию за ответом. На прямоугольном бледно-голубом конверте был напечатан обратный адрес:

Миссис У. Т. Майклз

Ист-Энд-авеню, 890

Нью-Йорк, 28

Внутри лежал единственный листок бумаги, того же цвета, что и конверт, и на нем мелким аккуратным почерком было написано:

Абоненту почтового ящика P304

В ответ на Ваше объявление извещаю, что, хотя я не подписывалась ни на одну из названных Вами газет, вероятно, могу кое-что сообщить. Вы можете мне написать или позвонить по номеру Линкольн 3–4808, но не звоните раньше десяти часов утра или после пяти тридцати вечера. Это важно.

Хильда Майклз

Оставалось еще сорок минут до назначенного ею срока, так что я вошел в телефонную будку и набрал номер. Ответил женский голос. Я попросил к телефону миссис Майклз.

– Слушаю вас.

– Это я дал объявление в «Газетт», на которое вы откликнулись. Почтовый ящик «эр» триста четыре. Я только что прочел…

– Как ваше имя? – резко перебила она.

– Меня зовут Гудвин, Арчи Гудвин. Я могу у вас быть через пятнадцать минут или раньше…

– Нет, не можете. В любом случае лучше не приезжайте. Вы имеете отношение к полиции?

– Нет, я работаю на Ниро Вульфа. Может быть, вы слышали о Ниро Вульфе, частном детективе?

– Конечно. Я же не в пустыне живу. Это его объявление?

– Да. Он…

– Тогда почему он не позвонил мне сам? – У нее определенно была склонность перебивать.

– Потому что я только-только забрал вашу записку. Я звоню из телефонной будки в здании «Газетт». Вы сказали, не…

– Мистер Гудман, я вряд ли смогу рассказать мистеру Вульфу что-то представляющее для него интерес. Я действительно в этом сомневаюсь.

– Может быть, – согласился я. – Но почему бы не предоставить ему самому судить об этом? Вы не хотите, чтобы я к вам приехал. Тогда как насчет того, чтобы вы позвонили мистеру Вульфу в его офис? Западная Тридцать пятая улица – номер есть в телефонной книге. Или я мог бы подъехать сейчас на такси…

– О нет, не сейчас. Не сегодня. Может быть, я смогу сделать это завтра. Или в пятницу…

Я разозлился. Во-первых, она могла бы хоть раз дать мне закончить фразу, а во-вторых, она явно читала о том, что Вульфа наняли для работы над делом Орчарда, и там было мое имя, причем правильно написанное. И я нажал на нее:

– По-видимому, вы не отдаете себе отчета в том, что с вами произошло, миссис Майклз. Вы…

– Что же такого со мной произошло?

– Вы угодили в самую гущу дела об убийстве. Мистер Вульф ведет расследование совместно с полицией. Ему бы хотелось обсудить с вами вопрос, упомянутый в объявлении, причем не завтра или на следующей неделе, а срочно. Думаю, вы должны с ним увидеться. Если вы попытаетесь от этого увильнуть, поскольку уже жалеете, что откликнулись на объявление, он будет вынужден известить об этом полицию – и что тогда? Тогда вы будете…

– Я не говорила, будто сожалею о том, что откликнулась.

– Нет, но то, как вы…

– Я буду в офисе мистера Вульфа к шести часам.

– Хорошо. Мне заехать…

Следовало быть осмотрительнее и не давать ей еще один шанс перебить меня. Она сказала, что вполне в состоянии доехать самостоятельно, в чем я, собственно, и не сомневался.

Глава семнадцатая

В ее внешности не было ничего резкого – в отличие от резкой манеры прерывать собеседника. Норковая шубка и темно-красное шерстяное платье, которое обнаружилось, когда она скинула шубку на спинку красного кожаного кресла, сами по себе были неплохи, одна беда: они никак не вязались с хозяйкой.