И быть подлецом

До какого-то момента Вульф терпеливо его слушал, но наконец вскипел и призвал меня, чтобы я выдворил и этого гостя. Я повиновался без особого энтузиазма. Во-первых, Вульф упускал еще один шанс хоть немного поработать, раз уж Саварезе был здесь и рвался побеседовать. Во-вторых, я противился искушению.

У меня возник вопрос: как бы этот чародей цифр отнесся к тому, чтобы включить в свою математическую формулу несварение мисс Фрейзер? Возможно, я не узнал бы ничего интересного, но, по крайней мере, это помогло бы мне скоротать время и годилось для раскрытия преступления ничуть не меньше, чем все, что делал Вульф.

Но, не желая, чтобы нас снова обвинили в предательстве, я промолчал и выпроводил математика из кабинета.

В любом случае это был еще только понедельник. Спустя четыре дня, в пятницу, миновала уже неделя с тех пор, как мы сообщили Кремеру пресловутый факт, и у меня появились все шансы заработать смирительную рубашку. В тот вечер, вернувшись в кабинет вместе с Вульфом после особенно хорошего ужина, которому не смог воздать должное, я почувствовал отвращение при мысли о следующих трех-четырех часах. Когда босс уютно устроился в кресле и потянулся за книгой, я объявил:

– Ухожу в свой клуб.

Он кивнул и раскрыл книгу.

– Вы даже не спрашиваете меня, – язвительно заметил я, – в какой клуб, хотя прекрасно знаете, что я не состою ни в одном клубе. Мне чертовски надоело сидеть здесь день за днем и вечер за вечером, ожидая, когда вас осенит, что детектив должен заниматься расследованиями. Вам и жить-то лень, настолько вы ленивы. Вы считаете себя гением. Допустим, так и есть. Но если гениальность идет в комплекте с самодовольством, непомерной толщиной и инертностью, я бы предпочел оставаться собой.

Он читал.

– Я дошел до ручки, – вырвалось у меня. – Вернее, вы меня довели. Знаю я ваше оправдание – оно мне осточертело. Дескать, мы не можем сделать ничего, чего бы уже не делали копы. – Я говорил сухо и сдержанно, с безупречными интонациями. – Если это дело вам не по зубам, почему бы не заняться другим? В газетах их полно. Как насчет шайки, которая вчера украла целый грузовик сыра прямо здесь, на Одиннадцатой авеню? А что вы скажете про пятиклассника, запустившего учителю в глаз конфетой? Страница пятьдесят восьмая в «Таймс». Или если все, кроме убийства, ниже вашего достоинства, чем вам плоха кончина предсказательницы, выпекавшей политико-экономические прогнозы? Леди по имени Бьюла Пул, которой вчера вечером всадили пулю в затылок? Первая полоса в любой газете. Вероятно, вы могли бы разобраться с этим убийством на сон грядущий?

Он перевернул страницу.

– Завтра, – не унимался я, – суббота. Выпишу себе чек на жалованье, как обычно. И отправлюсь на матч в Мэдисон-сквер-гарден. Хороший контраст: вы в этом кресле и пара приличных боксеров среднего веса на ринге.

С тем я и удалился.

Однако на бокс не пошел. Первую остановку я сделал в аптеке на углу, откуда из телефонной будки позвонил Лону Коэну в «Газетт». Он был на месте и уже заканчивал работу. Лон не имел ничего против того, чтобы я поставил ему восемь – десять порций спиртного, при условии, что закусывать он будет стейком толщиной в два дюйма.

Таким образом через час мы с Лоном оказались за угловым столиком в ресторане «У Пьетро». Лон опрокинул уже не один стаканчик и всерьез принялся за стейк. Я за компанию пил виски с содовой и расправился с двумя фунтами арахиса. Только теперь, набросившись на орешки, я понял, как скверно поужинал, сидя напротив Вульфа.

Мы обсудили самые разные темы, от политики до состязаний профессиональных боксеров, не исключая и убийство. Лону достаточно часто наполняли стакан, и он исправно закусывал стейком, так что достиг состояния, в котором был открыт для предложений. И я сделал попытку, с бесстрастным видом сказав, что, по моему мнению, газеты слишком уж набросились на копов из-за дела Орчарда.

Он лукаво взглянул на меня:

– Ради бога! Кремер пригрозил отобрать у тебя лицензию или случилось еще что-то в этом роде?

– Нет, честное слово, – настаивал я, потянувшись за орешками. – Случай действительно сложный, и ты это знаешь. Они делают все, что в их силах. И кроме того, ваши статьи чертовски банальны. Какую газету ни возьми, всегда одно и то же: через неделю вы начинаете придираться к копам, а через две поднимаете крик. Поэтому все заранее знают, что́ напишут в газетах, и никогда их не читают. Знаешь, что бы сделал я, если бы издавал газету? Начал бы публиковать материалы, которые люди читали бы.

– О господи! – Лон вытаращил глаза. – Какова идея! Напиши мне колонку на эту тему. Кто же научит их читать?

– Колонка – это только для начала, – ответил я. – Мне нужна целая полоса. Но в данном случае хватит и передовицы. Сегодня у нас пятница. К воскресенью ты должен отдать в набор статью о деле Орчарда. Эта тема актуальна и все еще интересует публику. Но…

– Я же не редактор – всего лишь корреспондент.