i a67d2e74672313ea

памятная ночь. Руководить этим проектом при помощи средств веб-сайта, переводя,

отвечая по e-mail, обрабатывая финансовые вопросы, ведя бумажную работу, решая

юридические вопросы, создавая дизайн камня, связываясь с группами, которые смогли

бы выступить, и всё остальное…это было не очень легко для трёх человек, живущих

обычной жизнью и имеющих работу. Однако я хочу отметить, что мы никогда не жалели

об этом. Все мы любим Металлика, и идти к цели вроде этой и довести её до конца для

всех нас имело огромное значение ”.

Металлика были осведомлены о работе, проделанной Йоханом и его друзьями, и

одобрили эту идею. Джеймс давал интервью местной прессе, которая рассказала ему о

воздвижении мемориала. “Ух ты!” – сказал Джеймс. “Это демонстрирует любовь и чувства

фанатов к нашей музыке, и всех, кто стоит за этим проектом. Клифф – одна из тех икон

металла, которая никогда не будет забыта. Очевидно, некоторые фанаты, очень

преданные своему делу, потратили время и вложили усилия для создания чего-то

вечного, как мемориальный камень, чтобы люди не забывали о Клиффе. Это

действительно здорово”.

Металлика полностью отыграла “Master Of Puppets” летом 2006 года. Исполнение

композиции ‘Orion’ каждый раз вызывало массу эмоций, говорит Джеймс. “Для меня эта

вещь – вершина альбома. Она напоминает о мастерстве Клиффа, и я плакал каждый раз,

90 Это место на картах Google Maps: http://goo.gl/maps/ls409

196

TO LIVE IS TO DIE

когда играл её, но это были слезы радости. Я был счастлив иметь возможность играть с

Клиффом в одной группе и многому у него учиться”.

“Мы говорим между собой о том, что бы Клифф думал по этому поводу и что бы он

добавил к этому” – продолжает Джеймс. “И теперь, особенно учитывая то, что наш новый

бас-гитарист, Роб Трухильо, так мощно играет при помощи пальцев, прямо как Клифф, у

меня есть ощущение, что Клиффу бы понравилось то, чем мы занимаемся”. Он завершил

интервью обещанием как-нибудь посетить мемориал. “Перед нами не стоит вопрос,

понравится ли он нам. Не столько для того, чтобы погрустить, а чтобы увидеть, как любят

Клиффа…Я думаю, что это отличная работа. Однако моё отношение к смерти несколько

иное. Я вырос на христианской науке, основой которой является неверие в похороны. В

том смысле, что считается вредным не свыкнуться с мыслью, что человека нет и горевать

о нём. Идея состоит в том, чтобы позволить человеку жить внутри тебя. Я знаю, что

Клифф живёт в каждом из нас”.

Ларс поддержал эту идею, объясняя, что влияние Клиффа на группу осталось

сильным спустя многие годы. “На “Justice” присутствуют некоторые фрагменты,

сохранившиеся на старых записях Клиффа и прочие вещи, поэтому он был с нами…На

“Black Album” я не могу выделить ни одной конкретной песни, написанной под влиянием

Клиффа, однако то, как мы с Джеймсом вместе писали песни, сформировалось именно

тогда, когда Клифф находился в группе, и во многом этот способ написания

сформировался вокруг музыкального вклада Клиффа: то, как он обучал нас гармониям и

мелодиям и всё в таком роде”.

“Я имею в виду, не хочу показаться банальным” – говорит Ларс, “но атмосфера

Клиффа всегда с нами, и он определённо играл большую роль в том, как мы делились

своими музыкальными наработками в ранние дни…наши подходы и музыкальная

атмосфера и всё остальное. Он сыграл огромную роль в том, какой стала Металлика, даже

притом, что его больше нет с нами”.

На этой ноте мы подходим к завершению нашего повествования. В данной книге

мы рассмотрели Клиффа как музыканта, как хэдбенгера, как мастера по теории музыки,

как коллегу по группе, как знаменитость, и даже как философа. Часто бывает так, что

чей-то истинный характер легко раскрывается в небольших ежедневных деталях.

Поэтому кого, как не его девушку Корин Линн спросить о том, каким человеком был

Клифф?

“Мы постоянно играли в шахматы” – смеётся она, спустя все эти годы. “Я часто его

выигрывала, потому что я действительно серьёзный соперник по этой части, но он лишь

улыбался и говорил: ‘Поверить не могу, что ты меня выиграла’. Мы пили пиво, курили

травку, играли в шахматы и вели разговоры о смысле жизни - действительно серьёзных

вопросах вроде религии. Мы не говорили лишь об одном виде философии – не только о

восточной, или какой-то ещё, мы говорили обо всём. Клифф не был религиозным

человеком, но он был очень сильным духовно: он верил в добро и зло, в карму и судьбу. Я

бы сказала, что он был оптимистом: ничто его не тревожило. То, что происходило как

часть ежедневной херни, никогда не выводило его из себя. Создавалось впечатление, что

он уже прожил целую жизнь”.

Клифф не говорил много о смерти своего старшего брата Скотта, вспоминает

Корин, однако он рассказывал ей об основных фактах в своей прямолинейной,

безэмоциональной манере. “Скотт однажды пришёл домой, когда Клифф был дома” –