i_0e02284c13ff104d

Я скинул шорты с майкой и натянул на себя чёрное платье. Оно было

длиннее, чем нужно, но это было даже лучше, потому что переносило меня в

эпоху, когда женщины носили длинные наряды. Мне не требовалось зеркала, чтобы понять, как великолепно я выгляжу.

Я дефилировал по чердаку, всем телом ощущая ткань платья, такого

свободного по сравнению с брюками или шортами. Я расправлял полы, имитируя ветер. Я садился на деревянные обтянутые красным бархатом

стулья с высокими резными спинками, закидывая ногу на ногу, наслаждаясь

непривычным ощущением, когда ты, казалось бы, одет, но ноги свободно

касаются друг друга, как будто на тебе ничего нет. Я пытался даже

пробежаться, но на чердаке недоставало места, чтобы ощутить ещё и

свободу полёта.

Взрослые не могут обойтись без зеркал, проверяя, хорошо ли выглядят, или

без фотоаппаратов, останавливая приятные моменты. Мне же было достаточно

моих ощущений, чтобы понять - я преобразился и стал новой сущностью. Я

больше не нуждался в игрушках, чтобы представлять себя королевой - в

этом платье я был ею. Мой чердак превратился в залу укреплённого замка, невозможность выйти на улицу - в заточение, старушечья мебель - в

остатки дворцового интерьера, откуда меня изгнали злые недруги.

Единственным, что смущало меня, было отсутствие придворных, способных

оценить мой наряд, ведь даже будучи уверенным в своём совершенстве, я

нуждался в признании публики.

Я стал наряжаться каждый день, примеряя разные платья и расхаживая в них

по чердаку. Иногда часами глядел в маленькое зеленоватое окошко с

мутным, треснувшим наискосок стеклом, мечтая о чем-то неясном и

туманном. Не то чтобы я грезил о прекрасном принце, который приедет и

похитит меня (это вряд ли могло произойти на даче у бабули), но мне

нравилось смотреть вдаль, за горизонт между дачных домов, и

прислушиваться к собственным мимолётным чувствам и мыслям.

В зависимости от наряда я придумывал себе новые инкарнации и мечтал о

том, что могло бы произойти со мной в том или ином случае. Вот я

принцесса, которую мачеха прячет от молодого короля, влюблённого в меня

до безумия. Или я взрослая, умудрённая опытом женщина, всеми покинутая, отошедшая от света, но всё ещё ожидающая с минуты на минуту чего-то

волшебного. Иногда я снова представлял себя своей прабабушкой, какой она

была на немногих сохранившихся чёрно-белых фотографиях - красивая, соблазнительная, но строгая и немного надменная, никогда не заподозришь, что в её шкафу спрятан шёлковый пеньюар.

Эти мечты занимали меня так сильно, что я проводил на чердаке дни

напролёт, и если бы бабуля не звала меня к обеду, я, наверное, забывал

бы и есть.

Наученный прошлыми приключениями, я понимал, что это увлечение, скорее

всего, не получит одобрения взрослых.

Я не мог объяснить, почему, но предполагал, что переодевания в

прабабушкины платья стоят в одном ряду с подглядыванием за тренером и

дрожью удовольствия, пробегавшей по телу, когда я лежал в одной постели

с Боксёром. Мне не было стыдно, но никто не должен был об этом знать.

На моё счастье, мне не мешали. Бабуля не могла залезть наверх, даже если

бы захотела, а маме и Боксёру на чердаке делать было нечего. Ира

проводила каникулы у другой бабушки, чему я был рад: это избавляло меня

от продолжения истории, о которой я уже и подзабыл. Жалел только, что

нельзя посмотреть отснятые зимой фотографии.

Боксёр, как и обещал, приезжал каждые выходные. Мы ездили с ним на

озёра, гуляли по лесу или посёлку, катались на велосипедах. С какой-то

нежной радостью я думал о пятницах, немного грустил воскресными

вечерами, но уже не переживал так сильно, как в июне. Я забросил своих

старых приятелей, потому что выходные были заняты Боксёром, а на неделе

я не слезал с чердака.

Однажды, когда никого не было дома, я решил выйти в своём наряде на

улицу. Я открыл дверь чердака и встал на пороге. Впервые настоящий ветер

раздувал подол моего платья, казалось, я стою на носу корабля, и в лицо

мне дует солёный морской бриз. Я постоял так немного, глядя вдаль, но

из-за опасности быть замеченным соседями быстро слез вниз. Мне нравилось

ходить по огороду, то быстро, то медленно, платье жило новой уличной

жизнью. Я наслаждался свободой, лёгкостью и простотой. Я превратился в

другого человека. Я вырос, мои длинные волосы развевались на ветру; платье тоже изменилось, стало более пышным и богатым; на моей груди, в

ушах и на руках сверкали подаренные поклонниками бриллианты; я был

взрослым и свободным, я мог повелевать не только собой, но и всем миром.

Я гулял по просторному французскому парку в полном одиночестве, потому

что мне захотелось уединения, но по первому зову ко мне, несомненно, явились бы верные слуги.

- Э! Парниша, чего это делается-то? Ты чего это в баб-Анино тряпье

вырядился-то? Ну-ка, живо домой!

Неожиданно вернувшаяся бабуля была шокирована. Я мгновенно принял

решение: быть самой наивностью, чтобы не только отвратить возможное

наказание, но и оставить за собой возможность вести двойную жизнь и дальше.

- Ну, я просто нарядился, ба. Мама разрешила ведь играть с баб-Аниными

вещами…