Гвардеец

– О, если вы говорите о днях, проведенных в Петропавловской крепости, я постараюсь загладить чужие ошибки. У меня в полку появились две вакансии, обе на рядовые чины, но молодцы вроде вас без всяких опасений быстро выбьются в офицеры. Тому будет моя порука.

– Вы предлагаете нам службу в гвардии? – уточнил я.

– Да, в лейб-гвардии Измайловском полку. Вы, фон Гофен, благодаря богатырской стати можете стать гренадером. В каждой роте служит по шестнадцать гренадер. В особое время их сводят в специальную роту. Вы, фон Браун, не столь высоки и могли бы…

– Я тоже хотел бы стать гренадером и служить вместе с кузеном, – вмешался Карл.

Бирон посмотрел на него сверху вниз.

– Быть по сему, – благосклонно сказал он. – Я подготовлю приказ о вашем зачислении. Дней через десять приходите в полковую канцелярию, все будет готово.

– Благодарим за честь. – Мы с Карлом одновременно встали и поклонились.

В комнату без стука вошла красивая молодая брюнетка с черными пронзительными глазами.

– Сашенька, это мои земляки, бароны фон Гофен и фон Браун, – обняв жену за талию, игривым голосом произнес Бирон. – А это моя жена, княгиня Александра Александровна.

– Очень приятно, господа, – вежливо произнесла женщина.

После того как ее отец – сиятельный князь Меншиков – впал в немилость и оказался в опале вместе со всей семьей, она провела четыре тяжелых года в ссылке в Березове, где наряду с простыми крестьянками «чинила платье и мыла белье». В 1731 году взошедшая на престол Анна Иоанновна вернула Меншиковых из ссылки – выжили только Сашенька, унаследовавшая красоту старшей сестры Марии – невесты Петра Второго, и ее брат, тоже Александр. Ссылка изменила их характеры. Некогда взбалмошные и тщеславные баловни судьбы превратились в саму простоту и скромность. Александра вышла замуж за Густава Бирона и жила в пышности и богатстве, однако в сундуке ее до сих пор хранилась крестьянская одежда, привезенная из Березова.

Несмотря на вежливое и скромное обращение женщины, мы быстро поняли, что пребывание наше в этом гостеприимном доме затягивается, и поспешили откланяться.

Глава 11

Выйдя из ворот, я резко остановился. Шедший позади Карл не успел среагировать и врезался мне в спину.

– Ты чего? – удивился кузен.

– Ничего, – сказал я. – Когда подполковник сказал прийти в канцелярию?

– Через десять дней, – спокойно пояснил Карл.

– Вот именно, что через десять, – с нажимом произнес я. – Надо каким-то образом продержаться десять дней, и как это сделать, если в карманах свищет ветер и мы не знаем здесь ни одной души?

– Все так плохо? – не сразу сообразил Карл.

– Нет, все просто замечательно! – разозлился я. – Вопросы надо порешать: где жить и что есть. Было бы лето, с ночевкой особых проблем бы не возникло. Тут половина домов пустые стоят – залезай и живи. Но сейчас поздняя осень, даже днем холодно, а ночью вообще зуб на зуб не попадает, плюс дождь как из ведра с утра и до вечера, значит, нужно искать какую-нибудь съемную квартиру или постоялый двор, где тепло и сухо.

– Петербург – дорогой город, – сообщил кузен.

– Вот именно. За любую ерунду штаны последние снимут. При наших нынешних финансах – вернее, совсем без них – ничего хорошего нам не светит. Деньги нужны.

Действительно нужны. Без них что в осьмнадцатом веке, что в двадцать первом – труба. И как достать сумму, которой хватит на ближайшие день-два, ума не приложу. Заработать? Каким образом? Все, что я умею, здесь вряд ли пригодится. Даже грамотность моя относительна, ибо письменность, что русская, что немецкая, отличается от той, какой меня учили. Я понятия не имею, где и когда надо ставить всякие «яти», и не уверен, что «жи-ши» пишутся сейчас через «и». И тем более местным не надо ставить программку на компьютер, настраивать принтер или менять картридж в ксероксе. Никому, выходит, мои умения не нужны.

И по хозяйству помочь не сумею. Городской быт мало чем отличается от деревенского: парового отопления нет, удобства во дворе, ванну не принять, еда в печах готовится, а их топить надо углем или дровами.

Насчет угля я, конечно, загнул: его пока днем с огнем в Питере не сыщешь. Промышленная разработка только лет через сто начнется, это я по умным книжкам помню. Что тогда остается? Верно, «откуда дровишки? Из леса, вестимо».

А я дрова-то рубил раза два в жизни, на даче. Обычно давал соседу, бывшему колхознику, пять сотен, так он мне два кубометра березы за день колол и в поленницу укладывал.

Отправиться в порт, поработать грузчиком? Во-первых, дворянину зазорно, во-вторых, денег больших вряд ли заработаешь, а спину с непривычки сорвать можно. Да и руки у меня после дыбы не прошли, не стоит перенапрягать.

– Может, продадим что-нибудь? – предложил Карл.

– Ну да, чтобы продать что-нибудь ненужное, сначала надо купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет.

Кузен, не читавший Успенского, не оценил шутку юмора.