Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

Итак, юноши должны быть обучены всему, что относится к военному делу: они должны уметь поразить врага мечом справа, прикрыв себя небольшим щитом слева, научиться держать в той и другой руке меч, палку, копье, то бросаться на врага, то снова укрываться щитом, уметь без труда поражать, коля и рубя. Следует также упражняться в беге, прыжках, борьбе, кулачном бою, уметь метать как можно дальше копье, метко стрелять из лука, бросать древко, метать диск, укрощать коней, то, пришпоривая, побуждать их к бегу и пускать в галоп, то, натянув поводья, останавливать посреди бега и, таким образом, быть готовыми к тому, чтобы каждый без труда мог сражаться и на коне, и пешим. Также и столкновение всадников, когда они с поднятым оружием устремляются друг против друга, обычно делает юношей более смелыми и умелыми в битве, поскольку они учатся метко бросать копье и хладнокровно выдерживать вражескую атаку. <…>

Наконец, юношам необходимо также умение плавать как не чуждое всему вышеназванному. Цезарь Август так старался обучить плаванию своих племянников (а сыновей у него не было), что часто даже сам учил их[127]. Ведь искусство плавания обычно спасает людей от больших опасностей и делает смелее в морских битвах и переправах через реки.

Именно во всех подобных делах, которые относятся к военным занятиям, у тебя, Убертино, есть кому подражать – это твои родные, старшие братья Франческо и Якопо, мужи храбрые и широко известные в военных кругах, наделенные всяческим благоразумием и самообладанием. Тебе подобает почитать их всегда с полным доверием и преданностью, как ты и делаешь, и так старательно подражать им, чтобы служить примером доблести и защитой в несчастье младшим. Ведь и сообщество рода человеческого сохранится наилучшим образом, если будут священны права крови и к старшим будет сохраняться уважение, к младшим – человечность, к равным – такт и обходительность.

Но поскольку мы не можем постоянно заниматься делом и иногда надо давать себе какую-то передышку, определим ее меру и способ. Итак, первое и самое главное правило – заниматься не позорными и вредными забавами, но только такими, которые совершенствуют трудолюбие или упражняют телесные силы. А если Сципион и Лелий, а иногда и Авгур Сцевола, зять Лелия, предаваясь душевному отдыху, имели обыкновение усердно собирать на берегу моря или в реках камешки и ракушки и это занятие стало для них совершенно необходимым, то прибегали они к нему не иначе как после выполнения тяжелых трудов или на склоне лет. Однако, пожалуй, похвальнее тот же Сцевола, который, говорят, больше всего любил играть в мяч[128]; утомленный общественными делами и работой по толкованию гражданского права, он для восстановления сил и укрепления тела прибегал к этому наилучшему отдыху. Подобным же видом отдыха является охота, ловля птиц и рыб, доставляющие душе большое наслаждение и укрепляющие движением и трудом телесные силы. Как говорит Го раций, тяжелая работа, выполняемая с увлечением, кажется легкой[129]. А если бы она не выполнялась с удовольствием, кто захотел бы добровольно переносить такой труд и с напряжением выдерживать его? Хотя именно такие занятия, а не отдых, предписывались юношам в законах Ликурга. Если же эти занятия окажутся более тяжелыми и не смогут дать отдыха уставшим от учебы, то им будет разрешено или полностью отдыхать, или немного поскакать верхом, или совершать приятные прогулки; им позволено будет также развлекаться играми друг с другом и скромными прыжками, что было в обычае у спартанцев во время отдыха, а какую пользу он приносит – указано в жизнеописании Ликурга.

Не будет, однако, неприличным успокаивать душу пением и музыкой. Такой обычай был у пифагорейцев и некогда был весьма распространен среди древних героев; например, Ахилл у Гомера после возвращения из битвы обычно отдыхал, воспевая на лире подвиги храбрых мужей, а не исполняя любовные песни. Так и мы во время отдыха сможем или сами что-то исполнить, или оценить, когда другие исполняют, одобрив те мелодии, которые покажутся более подходящими к нашему времени. Сицилийские мелодии, например, больше способствуют успокоению души и отдыху; галльские, напротив, возбуждают ее и толкают к действию; италийские же среди них занимают середину. Равным образом и мелодия, производимая игрой на струнных или пением, более подобает приличиям; музыка же, рожденная духовыми инструментами, менее подходит благородным душам. Может показаться, что танцевать под музыку и водить хороводы с женщинами – удовольствия, недостойные мужа, однако и в этих вещах есть какая-то польза, поскольку они упражняют тело и придают большую ловкость членам, лишь бы не сделали они юношей распущенными и не испортили их добрые нравы излишним легкомыслием.