Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

Так, следовательно, с ранних лет надо воспитывать мальчиков, чтобы они могли отважиться на большие дела и переносить трудности. Вспомним, как обстояло дело с мальчиками у спартанцев, ибо именно спартанцев очень хвалят древние за заботу о воспитании детей. Каких мужественных духом людей должен был рождать такой их обычай: в состязании между равными их юношам было свойственно проявлять обычно такую выносливость, что, поверженные силой или случайно упавшие в борьбе, они соглашались скорее быть убитыми, умереть, чем признать себя побежденными! Что же в этом удивительного? Ведь известно, что перед алтарями их обычно так бичевали, что они всегда теряли много крови и часто даже испускали дух, однако никто никогда не кричал и не показывал даже малейшего признака страдания. Воспитанные так в мирное время, юноши совершали на войне деяния, которые были прославлены в памяти древних. И что им подобало услышать от вождя или от отцов, когда даже матери вместо ласк увещевали тех, кто выступит против врагов, возвращаться живыми со щитом или мертвыми на щите? Поскольку оставить щит у врага или бросить его в бегстве они считали хуже смерти. И потому юноши заботились об оружии и оберегали его, как если бы это были части тела[123]. И не удивительно, если при жизни часто показывались с оружием те, кто считал, что даже со смертью оно будет возвращено в дом как почетное украшение. Но такой обычай и практика ношения оружия ведут к тому, что оружием пользуются равно как членами тела и одеждой и оно не ощущается как обременительное для тела. В самом деле, если бы римские легионы не обучались так путем длительных и постоянных упражнений (ведь от слова «упражнение» – ab exercendo – названо и войско – exercitus), как могли бы они выступать в походе пешими и двигаться часто быстрым шагом, нести прежде всего оружие, затем шест и все, в чем они нуждались в повседневном пользовании, и сверх того еду на 15 и более дней – бремя, тяжкое и для вьючного скота?

Итак, те, кто должен будет заниматься военным делом или литературой (поскольку эти дисциплины – благороднейшие и наиболее важные из искусств, вследствие чего в высшей степени подобают государям), должны будут приучаться к оружию, лишь только им позволит по возрасту телесное строение, и первым буквам должны быть обучены, как только смогут выговаривать слова. И уже с тех пор они должны вкусить как бы первые плоды тех дел и занятий, которыми будут заниматься всю жизнь, и попробовать в них свои силы. Но они легко смогут попеременно выполнять и то и другое, как только будут иметь определенные часы для телесных упражнений, а равно другие часы отведут книжной науке. И так следует делать не только мальчикам, но и мужам. Утверждают, что этому обычаю следовал император Феодосий[124]: днем он упражнялся в военном деле или занимался, творя суд, делами подданных, а ночью при светильнике склонялся над книгами. Однако мы, видимо, более чем достаточно сказали о занятиях литературой, скажем об остальном.

Итак, надо использовать те упражнения, которые обеспечат доброе здоровье и сделают телесные члены более крепкими, при этом надо обращать внимание на естественное строение каждого человека. Так, тех, у кого тело нежное и богатое соками, необходимо иссушать и закалять более энергичными упражнениями, других – более легкими, а тем, у кого легко возбуждается кровь, следует избегать жаркого солнца. Но надо принимать во внимание также и возраст и вплоть до возмужания давать детям более легкие нагрузки, чтобы не разрушить нерв возраста и не помешать росту тела. Но, возмужав, они должны закаляться в более суровых испытаниях. И как детей надо обучать больше разуму, так юношей – нравам, а равно у первых надо заботиться о дисциплине, у вторых же – больше о крепком и здоровом теле. А насколько важны для юношей упражнения и как надо заботиться об этом, пример дает Марий[125]. Будучи уже стариком, обремененным большим телом, как сообщает Плутарх, этот столь прославленный на войне муж в мирное время, чтобы обучить сына военным обязанностям и военным приемам, ежедневно приходил вместе с юношами на военный плац и упражнялся с ними. Благодаря этим мнимым баталиям юноши выступают в настоящие сражения более смелыми и обученными. Ведь если бы не была полезна наука воевать, которой обучают в мирное время и на отдыхе, то, выходит, тогда консул П. Рутилий[126] напрасно и необдуманно первым велел преподать воинам науку владения оружием; пригласив из города учителей-гладиаторов, он приказал ввести в лагерях упражнения по отражению и нанесению удара, чтобы воин не только полагался на силу и смелость, как это было прежде, но был силен искусством и умением.