Гулливер у арийцев

ные. Один из них, человек лет пятидесяти, пытался уда-

рить меня мечом, но я подставил ему тесак. Удар был на-

104

столько силен, что мое оружие было выбито из рук, и я

почувствовал сильную боль в предплечьи.

Еще мгновение, и второй удар раздробил бы мне череп,

но неожиданно перед моими глазами промелькнула верев-

ка, и арийский вождь схватился руками за горло, стянутое

петлей. Я понял, что это был аркан, брошенный одним из

испытуемых, видевшим мое критическое положение. В то

же время остальные испытуемые, вооруженные тесаками,

сбили наземь второго вождя, третий спасся бегством.

Я подошел к двери храма и велел забаррикадировав-

шимся в нем испытуемым отодвинуть засов. Те узнали мой

голос, дверь открылась. Оказалось, что из трех юношей

один был ранен, так как вожди напали на них врасплох, и

им удалось с большим трудом втащить раненого в храм и

запереть на засов дверь, которая уже дала несколько тре-

щин под ударами бревна.

Я только теперь обратил внимание на свою раненую руку,

по которой стекала кровь. Перевязав ее лоскутом, я поспе-

шил приступить к поискам радиостата, так как боялся ос-

лабеть от потери крови.

Я при этом забыл о мерах предосторожности и не по-

ставил у дверей храма часового; это легкомыслие мне вско-

ре дорого обошлось.

В сопровождении двух испытуемых, державших горящие

факелы, я подошел к статуе Вотана и осмотрел весь уча-

сток храма, находившегося за алтарем. Мои поиски были,

однако, безуспешными: нигде не было и следов приборов,

уцелевших при катастрофе. Я начал было уже терять терпе-

пение, склоняясь к выводу, что Зигфрид успел все уничто-

жить. Неожиданно мне пришла в голову мысль отодвинуть

в сторону статую. Она оказалась легче, чем я думал, так как

ее пьедестал был полый. Я с помощью испытуемых поднял

статую и увидел под ней приборы, которые с таким нетер-

пением искал.

Дрожащей рукой я схватил радиостат, проверил, действует

ли селеновая батарея, убедился в том, что волновая кла-

виатура находится в порядке, соединил батарею с трубча-

105

тым аппаратом, дал позывной сигнал стратоплана и начал

выстукивать радиограмму:

«Стратоплан С-451 потерпел аварию год назад, нахожусь

на острове, лежащем 90° 35' 28" южной широты и 30° 14' 31"

восточной долготы».

Я на несколько секунд остановился и решил повторить

радиограмму, дополнив ее сообщением о необходимости

присылки нескольких больших стратопланов. Не успел я до-

тронуться до клавиатуры, как почувствовал сильный удар

в голову и потерял сознание.

Очнулся я лишь на следующий день и сначала не мог

сообразить, где нахожусь. С трудом вспомнил происшед-

шее. Как в тумане, передо мной пролетали сцены восста-

ния. Очевидно, вожди победили, и я опять лежу скованный

в пещерной тюрьме, в ожидании судилища. Я с трудом

поднял руку и коснулся лба, при этом почувствовал, что у

меня голова перевязана и малейшее прикосновение к пей

причиняло сильнейшую боль. Ногами я мог свободно дви-

гать. Я повернул голову и застонал от боли в области вис-

ка. Немедленно ко мне приблизилась какая-то фигура, и я

к своей величайшей радости увидел Угольфа.

— Слава богам, ты жив, чужеземный друг, — сказал он. —

Мы думали, что ты уже находишься на пути в Валгаллу.

Эта проклятая собака едва не размозжила тебе голову.

Я вспомнил удар, приведший меня к потере сознания, и

тихо спросил:

— Кто это был?

— Зигфрид. Он незаметно пробрался в храм и спрятался

за алтарем. Когда ты начал колдовать над блестящим ящи-

ком, он бросил в тебя топор и едва не убил.

— А ящик? — дрожащим голосом спросил я.

— Ящик разбит вдребезги. Я сохранил для тебя то, что от

него осталось.

Это сообщение подействовало на меня ошеломляюще. В

моей памяти, очевидно, от удара образовался провал, и я

не мог вспомнить, успел ли я дать радиограмму или толь-

ко собирался это сделать. Иногда мне казалось, что я ясно

помню содержание радиограммы, данной мною, через ми-

106

нуту же я решал, что не успел еще коснуться клавиатуры,

когда топор Зигфрида разбил аппарат.

Минут двадцать я лежал в состоянии полной прострации,

затем, вновь придя в себя, спросил Угольфа, что стало с

Зигфридом. Тот нахмурился и ответил:

— Мы его убили тесаками.

— Каково теперь положение на острове?

— Почти все арийские вожди убиты, только четверо куда-

то скрылись. Пять младших вождей убежало, четверо сда-

лось в плен, они лежат связанными в пещерах, и их охра-

няют. Что ты прикажешь делать дальше, вождь вождей?

Я предложил Угольфу не применять в отношении меня

этот титул и сказал ему, что нужно раздать всем, в первую

очередь испытуемым, запасы продовольствия из складов,

а затем накормить бывших рабов.

— Почему бывших? — спросил Угольф.

— Потому что с этого момента они уже больше не рабы.

Угольф ничего не возразил.

— Далее, — продолжал я, — должны начать работать в

поле не только рабы, но и испытуемые, а также нужно туда

послать самцов и самок.

Угольф улыбнулся и заметил, что с последними вряд ли

что выйдет. Что касается испытуемых, то он с ними перего-

ворит. Я, однако, заметил, что Угольф произнес это неуве-

ренным голосом.

Часа через два Угольф вернулся ко мне очень огорчен-

ный и расстроенный. Оказалось, что среди испытуемых мое