Гуль и Навруз

Жил негр. Он кровожаден был, как барс,
Зол, как Сатурн, воинственен, как Марс.

Он кровь людскую пил — не мог напиться,
В огне горящем не сгорал убийца.

Так звали страшноглазого — Ялда[25].
Лицо — как день последнего суда.
Границы охранял он, вняв хакану,
Что молвил: .Взыскивать с тебя не стану,

Хотя б ты пролил крови океан!"
Страж действовал, как разрешил хакан.

На рубежах он возглавлял дозорных,
Таких же злобных и таких же черных.

Увидел он следы скитальцев двух,
Стал их искать, напряг он зренье, слух,

Нашел их, сладко спящих без тревоги,
И сразу же связал им руки, ноги.

Они проснулись, начали смотреть —
Увы, перепела попали в сеть!

Над ними — черноликий кровопийца,
Двуногих пожирающая птица!

Навруз привет смиренно произнес,
Хвалу злодею царский сын вознес.

А негр себя держал, как царь Китая,
Как тот, чье царство — вся юдоль земная!

Несчастные, чтоб не попасть в тюрьму,
Взмолились, как преступники, к нему.

Был злобен нечестивец, страж дороги,
Допрос влюбленным учинил он строгий.

Навруз отвечает негру

Поцеловал Навруз пред негром прах.
"Будь счастлив, — молвил, — в воинских трудах!

Мы -пленники, мы в плен попали в детстве,
Рабами став, познали много бедствий.

Хозяин притеснял и мучил нас,
Мы от него бежали в горький час.

Теперь мы, как рабы, тебе послушны.
Не дашь ли волю нам, великодушный?"

Но был к мольбам жестокосердый глух,
К хакану он отправил этих двух.

Был рад Навруз принять любые муки,
Но только не с возлюбленной в разлуке.

Гуль и Навруз прибывают к Хакану

Хакан мечтал о Гуль, не зная сна, —
И вдруг с Наврузом прибыла она.

Их руки связаны и слиплись груди —
Варенье так прилипло бы к посуде!

Увидев их, стал весел властелин:
Без них ему был тяжек миг один.

Но было в той стране обыкновенье,
Скорее — заповедь, вероученье:

В кумирню отводился тот слуга,
Чья служба властелину дорога.

Сначала он прислуживал кумирам,
Затем к хакану возвращался с миром.

Об их нлененье выслушав рассказ,
Хакан в кумирню их послал тотчас.

Увидел жрец два идола желанных —
Забыл о рукотворных истуканах,

Отрекся от кумира своего.
Когда нашел иное божество.

Он пренебрег безжизненной кумирней.
Стал поклоняться красоте надмирной...

Не в капище загубленный, молюсь, —
Как идолу, возлюбленной молюсь!

Ты не служи, язычник, истуканам,
А идолам с живым прелестным станом!

Смерть Хакана