Грозный эмир

– Я готов хоть сейчас принести вассальную присягу императору, – заговорил, наконец, граф под вопросительными взглядами послов. – Но ведь божественному Иоанну этого мало.

– Мало, – охотно подтвердил Ираклий. – Антиохия станет византийским городом и здесь будет размещен наш гарнизон.

Нурманы переглянулись. Требования басилевса явно показались им чрезмерными. В городе проживало несколько тысяч благородных нурманов и франков, которые разодрали бы Раймунда на куски, вздумай тот согласиться на ультиматум басилевса. Об этом сказал Константину коннетабль де Бари в частной беседе, когда официальные переговоры окончательно зашли в тупик.

– Я всегда выступал за союз с Византией, – сказал Гишар со вздохом. – Ты это отлично знаешь, высокородный Константин. Но басилевс требует от нас невозможного. Отдать город просто так, не получив ничего взамен, это выше наших сил.

Того же мнения придерживалась и Тереза, с которой Константину удалось перемолвиться наедине. Благородная дама слегка подувяла за минувшие годы и не сумела скрыть от комита, что потеряла значительную часть своего влияния на графиню.

– Этот пособник дьявола сумел околдовать доверчивую Алису и теперь беззастенчиво пользуется ее слабостью.

– Пособник дьявола – это Филипп, – догадался Константин.

– Да, – с готовностью подтвердила Тереза. – Самый опасный человек в Антиохии. Он даже опаснее своего старшего брата барона де Русильона. Пока эти негодяи живы, они не позволит басилевсу войти в город без боя.

Божественный Иоанн принял своих посланцев сразу же после их возвращения из города. Огромный шатер, раскинувшийся на высоком холме близ Антиохии, поневоле внушал уважение всякому человеку, вступившему под его полотняный кров. Помимо гвардейцев, охранявших священную особу императора, здесь сновали сотни придворных и слуг, совершенно бесполезных в походе, но необходимых для поддержания престижа власти, которым Иоанн так дорожил. Сам басилевс в быту был необычайно скромен, но не жалел денег на то, чтобы поразить воображение ближних и дальних соседей могуществом и богатством империи, вверенной ему Богом. Тем не менее, Иоанн нашел место для того, чтобы поговорить с дуксом Ираклием и комитом Константином без лишних ушей. Кроме самого императора, сидевшего в кресле, очень похожем на трон, при разговоре присутствовали только, катепан титулов Мефодий, друнгарий Мануил и великий логофет Исаак, мужи опытные, не обделенные ни разумом, ни дородством. На их фоне даже тучный дукс Ираклий выглядел почти худым, что уж тут говорить о Константине, смотревшимся в этой компании почти мальчишкой, несмотря на свой сорок с хвостиком лет. Но именно его, сына протовестиария Михаила, басилевс выслушал с особым вниманием. Иоанн благоволил к Константину, и это знали присутствующие, но далеко не все разделяли его симпатию к заносчивому комиту. Тем более что среди членов синклита прошел слух о скором назначении Константина протоспафарием, главным телохранителем басилевса, первым мечом империи, раздвигающей в последнее время свои границы. Злопыхатели кивали при этом на протовестиария Михаила, старого интригана, любимчика Алексея Комнина, но многие отдавали при этом должное самому Константину, человеку ловкому и предприимчивому, умеющему поймать рыбку в мутной воде.

– И какие выводы ты делаешь из предложений Раймунда де Пуатье? – спросил басилевс, выслушав Константина.

– Графу выгодно втравить нас в войну со своими непокорными вассалами, – спокойно ответил комит. – Но при этом следует учитывать, что взятие Ульбаша рассорит нас с Триполи, где заправляет Венсан Лузарш, родной брат Влада де Русильона. Не исключено, что и королева Мелисинда захочет помочь своему бывшему любовнику Гуго де Сабалю. Женщины порой бывают способны на весьма странные и опрометчивые поступки.

– Влад Русильон главный враг Византии в графстве, – возразил дукс Ираклий. – Что же касается влияния барона в Святой Земле, то, на мой взгляд, оно сильно преувеличено комитом Константином. В Триполи после смерти графа Понса возникли большие проблемы. Графиня Сесилия с трудом справляется со своими вассалами, где уж ей помогать чужим. А Иерусалим еще не оправился от поражения под Баарином и вряд ли рискнет вмешаться в дела Антиохии.

– Я бы не стал сбрасывать со счетов Жослена де Куртене, правителя Эдессы, – добавил Константин в пику дуксу. – Граф обязан Владу де Русильону свободой, и почти наверняка поможет ему людьми в предстоящей войне.

– Иными словами, ты предлагаешь нам отступиться от задуманного и покинуть Сирию, – сверкнул глазами император в сторону говорливого комита.

– Я предлагаю подогнать к стенам Антиохии осадные орудия и начать немедленный штурм, – решительно тряхнул светлыми кудрями Константин. – Силы Раймунда де Пуатье невелики. Даже если нам не удастся взять цитадель, это не страшно – город и предместья будут у нас в руках.