Грозный эмир

– Вне всякого сомнения, – кивнул Эркюль. – Иначе мы с беком Селевком никогда бы не взяли тяжкий грех вероломства на свою душу.

– В таком случае, передай почтенному Иммамеддину, что я согласен на все условия, выдвинутые им.

Глава 10. Басилевс Иоанн.

В Антиохии конфуз, приключившийся с королем Фульком под Баарином, восприняли поначалу как происшествие, безусловно, досадное, но не имеющее непосредственного отношения к графству. Раймунд де Пуатье забеспокоился только тогда, когда узнал о падении Хомса и грядущем возвращении армии атабека в Халеб. По слухам, Иммамеддин Зенги вступил в законный брак с вдовой Тугтекина Дамасского и получил в качестве приданного самый богатый город Сирии. Теперь у атабека были развязаны руки для давления на Антиохию. А возможно и для новой войны. Благо предлогом для нее вполне могли послужить города и крепости, отобранные у Халебского эмирата еще Танкредом и Рожером Анжерским. А Антиохия в последние годы слишком ослабела от внутренних неурядиц, чтобы во всеоружии встретить нового врага. Раймунд отправил своих послов в Триполи, дабы заручится поддержкой нового графа. Но благородная Сесилия от лица своего юного сына отвергла протянутую атиохийцами руку, да еще и намекнула довольно прозрачно на участие Раймунда де Пуатье в подготовке кровавого мятежа, унесшего жизнь ее мужа. Что было правдой лишь отчасти. Незадачливый посол Пьер де Саллюст почел за благо убраться из города, еще не отошедшего от недавних трагических событий, и вернуться в Антиохию, где беспокойство нарастало с каждым днем. За время его отсутствия граф, в который уже раз, успел поссориться с коннетаблем де Русильоном, извещенном коварной Сесилией об антиохийском следе, ведущем прямо в покои Жозефины де Мондидье.

– Благородный Луи убит во время подавления мятежа, – сообщил Саллюст графу. – Герхард де Лаваль пропал. Его не нашли ни живым, ни мертвым. Зато старый Гаспар де Теленьи был схвачен тяжелораненым в приворотной башне. Скорее всего, он и рассказал Сесилии о нашей встрече с Лавалем, а возможно даже показал подписанный тобой договор.

– Не было никакого договора, – вспылил Раймунд. – В своем обращении к Жозефине я написал всего навсего, что не считаю сына графа Понса законным наследником его земель.

– Какое это теперь имеет значение, – досадливо махнул рукой Пьер. – Важно, что Сесилия считает тебя своим врагом и сделает все возможное, чтобы натравить на нас антиохийских баронов.

– А что происходит сейчас в Иерусалиме? – обернулся граф к Гишару де Бари, спокойно стоящему у окна.

– Мелисинда воспользовалась поражением мужа для упрочения своей власти. Фульку остается только кивать в ответ на ее распоряжения да выслушивать насмешки и оскорбления, которые бросают ему вслед благородные шевалье. В любом случае, король связан по рукам и ногам договором с Зенги, подписанным в Баарине, а потому пальцем не шевельнет, чтобы нам помочь.

– И где выход? – растерянно спросил Раймунд.

Выход из трудного положения неожиданно нашел шевалье де Вилье, от которого никто не ожидал подобной прыти. При всех своих бесспорных физических данных благородный Альфонс умом не блистал, и над его советами не смеялся только ленивый. Скорее всего, он и сейчас ляпнул наугад, но зато попал точно в яблочко.

– Византия! – это слово прозвучало весомо даже в устах глупца.

По сведениям Гишара де Бари, басилевс Иоан находился сейчас в Киликии у самых границ графства. Похоже, в Константинополе не остались равнодушными к поражению франков под Баарином и готовились воспользоваться плодами чужой победы.

– А почему ты не известил меня раньше о намерениях императора? – возмутился Раймунд.

– Можно подумать, что у тебя есть армия, способная остановить вторжение, – не остался в долгу Гишар. – Нам придется выбирать между двумя хомутами, византийским и сельджукским. Византийский кажется мне предпочтительней.

Шевалье де Вилье уже высказал свое мнение, Пуатье осталось узнать, что думает по поводу хомутов Саллюст.

– Бароны нас не поддержат, – покачал головой Пьер. – Не забывай, что коннетаблем графства Антиохийского является Влад де Русильон, а он скорее пойдет на сговор с Зенги, чем с византийцами.

– Значит, у нас будет другой коннетабль, – отрезал Гишар де Бари. – Мы не сможем вести войну сразу и с Византией и с сельджуками. Это было бы безумием.