Громобой

Салли оглянулась в поисках какого-нибудь оружия, подобрала толстую сухую ветку, сломала ее ногой пополам - получилась неплохая дубина. Взвесила ее в руке как заправский разбойник - тяжелая. Вот и славно. А треснет обидчика, да побольнее, она теперь не задумываясь. Решительней, надо быть, решительней, уговаривала она себя, подходя к крайнему дому. В огороде, согнувшись в три погибели, работала широкозадая баба. Распрямилась, поднесла ладонь козырьком к лицу, закрываясь от солнца, увидела Салли, крикнула кому-то в избе. На крыльцо вышел плотный, такой же широкозадый мужик, вдвоем они изумленно посмотрели на девушку, гордо шествующую мимо.

Салли из озорства схватила свою дубину обеими руками, да погрозила этой парочке. Те мгновенно скрылись в доме, слышно было даже как хлопнула дверь. Салли рассмеялась. Что, страшно стало? Ну, бойтесь, бойтесь! Спокойная жизнь ваша закончилась! Она, конечно, понимала, что ничего эта жизнь не закончилась и что ничего толком она сделать не сможет, но уговаривала себя - так было проще не бояться, чувствовать себя бойцом, а не распустехой.

Навстречу прошел давешний обидчик, тот, кто тогда, в первый раз, завернул ей руку за спину и согнутую и униженную привел к Хельге. Был он сейчас без топора, посмотрел на девушку удивленно, пожал плечами, прошел мимо. А Салли на всякий случай демонстративно перекинула дубину из левой руки в правую, мол, готова к любым неожиданностям, нас так сразу не возьмешь!

Вскинув голову, прошлась вдоль всей деревни, направляясь к “правлению”.

Миленки в приемной не было, Салли сразу прошла в кабинет.

- Здрасьти! Вот не ждали! Снова к нам?

За столом Хельги сидела Миленка,  без улыбки смотрела на Салли.

- С чем на этот раз пожаловали? Парни наши понравились?

От неожиданности Салли никак не могла сообразить, что происходит, почему вдруг эта девица так обнаглела, что села на место старосты? И разговаривает слишком смело. Даже нагло.

- Хельга где? - без предисловий начала Салли. Миленка засмеялась.

- Вон что вспомнила! А не боишься?

- Чего? - не поняла Салли.

- Хельгу не боишься? А зря. Могу тебе ее показать, если захочешь.

Салли почувствовала как недавно родившаяся смелость покидает ее. Да, Миленка, похоже, окончательно   обнаглела, Хельги где-то нет, что-то случилось, но что? Ладно, что с этой  разговаривать, нужна та, кто держит деревню в руках.

- Не тяни, - потребовала она. - Хельга где? Мне с ней кое-что обговорить надо.

- Со мной говори.

- С тобой не о чем. Не поймешь.

- А с чего ты, девушка, так осмелела вдруг? Думаешь, мужу башку проломила, так теперь все можно, что ли?

Получается, Никите тогда как следует досталось. Ну, тем лучше. Больше уважать будут. Пусть опасаются.

- Еще раз: где Хельга? - Салли понимала, что происходит что-то непонятное, но решила держаться до конца, даже с намеком чуть приподняла дубину.

- Да здесь твоя Хельга, - рассмеялась Миленка. - В окно выгляни.

Стараясь держать наглую девку в поле зрения Салли подошла к окну. Ну, ничего там нет. Березовая рощица, небольшая полянка на задах правления, вдаль к реке уходит улица. Она повернулась и недоуменно оглядела Миленку.

- Не поняла?! - засмеялась та. - На березки глянь, вон там, поверху…

Над березами с противными воплями носилась стая ворон. К горлу подступила тошнота. В принципе, она уже догадалась, что произошло, но до последнего не хотела верить. И на верхушки берез смотреть не хотела. Господи, да ее сейчас вырвет!

- Вот-вот, там она. Правда не вся. Хочешь к ней? Могу устроить, ты ж говоришь, не боишься. И палку свою брось. А то ненароком грех может случиться.

И Миленка достала из ящика “громобой”, рассмеялась, почему-то икнув. Салли побледнела, нашла силы спросить:

- Расскажешь, что тут случилось? Почему Хельгу… -   она замялась. - Почему с Хельгой такое?

- Так хватит, натерпелись, - с удовольствием начала Миленка.

Все началось с того, что пересох Вяткин пруд. Сначала ослабел поток у запруды, крутивший колесо мельницы, а потом вода и вовсе перестала течь. Обнажилось дно пруда с мелкими рыбешками, бившими хвостами, да раками, которые удивленно то заползали в тину, то вылезали опять на потрескавшееся дно. Источник, исправно снабжавший пруд, ни с того, ни с сего, пересох и воду больше не давал.

Колесо встало, мельница не работала, и как на грех именно в этом году урожай жита был такой, что не поспевали убирать. А теперь еще и муку не могли молоть. Сначала Хельга приказала мужикам забираться в мельничное колесо и крутить его ногами, ворочая тяжеленные жернова. После часа такой работы человек падал, обессиленный, приходилось одного за другим мужиков заменять, потом и баб послали, но от тех проку было мало - слабосильные оказались, хоть некоторые из них и мужей поколачивали, да вот только скалкой бить - не жернова крутить.

И репа в этом году не уродилась, вялая была, квелая, с червоточинами, на вкус горькая. А ведь какая  раньше сладкая была!