Гром среди ясного неба

— Прошу вас,— прервал он ее.— Я уже и так сказал вам слишком много. Больше ничего сказать не могу. Для вашего же блага. Но вы теперь должны мне поверить, что они пойдут на все, чтобы не дать просочиться этой информации.

— Но что они могут сделать через неделю, через две недели, через месяц?

— Нам придется подождать, чтобы узнать это,— ответил Льюин.— Но вы мне дали слово?

— Да,— сказала она,— я вам обещаю.

Больше говорить было не о чем. Хоуп потушила сигарету и вернулась в палату, чтобы продолжать бдение у постели дяди Уильяма. Просидев там до половины четвертого, она уснула. Когда же спустя несколько минут она проснулась, он был уже мертв.

9 ЧАСОВ 15 МИНУТ ПО МЕСТНОМУ ЛЕТНЕМУ ВРЕМЕНИ

Совершенно невероятно, подумал Поль. Вот уже более суток его ищет масса людей, а он сумел их провести! Потрясающе! И Поль почувствовал бурную радость. Он не считал, что ему удалось избежать встречи со своими преследователями исключительно с помощью ловкости, хитрости или везения. Его поражали здешние бескрайние просторы. Как уроженец Востока он привык к цивилизации, использующей каждый клочок земли. Он составил себе представление о стране прежде всего по побережью Атлантического океана, которое, за небольшим исключением, было полностью урбанизировано и заселено от Портленда и Мейна до Ричмонда. А здесь были огромные девственные пространства, места, где, возможно, еще никогда не ступала нога человека. Горы Окуир с виду не особенно суровы — нет скалистых вершин, покрытых снегом,— и всюду доступны. Просто так получилось, что в центре штата Юта оказалось огромное нехоженое пространство. За исключением нескольких каменистых тропинок, проложенных джипами во время охотничьего сезона, никаких признаков человеческой жизни не было. И в этих прекрасных просторах, которые Поль начал понимать, только когда попал от них в зависимость, был источник могучего индивидуализма Запада, дух пионерства, чувство свободы, которыми издавна гордятся американцы. Они стали для него реальностью. Он разделял их, они его поддерживали. Он почувствовал, что только теперь по-настоящему ощутил свою принадлежность к этой стране.

Поль продвигался довольно быстро, несмотря на физическую усталость. Он принял еще одну таблетку и почувствовал, что она благотворно сказывается на его настроении, а также на скорости. Ему казалось, что он летит по этой скалистой местности с ловкостью горной козы. И это не было большим преувеличением. Он знал, что рано или поздно вертолеты опять начнут его искать. Он хотел за эти ранние часы подойти как можно ближе к Бингему. Впервые Поль позволил себе роскошь заглянуть в будущее и представил момент высочайшего наслаждения, до которого оставались считанные часы. Он закажет телефонный разговор с Арнольдом Розенталем, объяснит ему, что случилось и что происходит, и доктор Розенталь сделает все необходимое.

В самом деле, странно, подумал Поль. Для него этот человек — просто Арни, веселый, земной и приятный парень. С прошлого года он вызвался сопровождать Поля в его субботних прогулках со старшеклассниками, потому что детский психиатр рекомендовал ему побольше времени проводить с сыном Дэвидом — способным толстым, замкнутым подростком. Арни стал ходить с ними, но большую часть времени проводил не с Дэвидом, а с Полем. Так они стали друзьями. Эта дружба настолько их сблизила, что Донован даже забыл о том, что Арни на пятнадцать лет старше его, что он один из виднейших патологоанатомов страны и, что еще важнее, о его влиятельном положении в медицинских кругах Бостона. Все это совершенно не волновало Поля. В этом и заключалась основная прелесть их дружбы. Они ходили гулять к Большим Соленым озерам. Все исследовали там как равные — страстные любители и друзья. Никогда не возникало даже мысли о том, что они могли быть чем-то полезны друг другу. Для Поля Арни никогда не был этаким ласковым назойливым наставником. А для Арнольда Поль никогда не был этаким навязчивым молодчиком, ищущим полезных связей, протекций и признания. Они были просто друзьями, симпатизировали друг другу. После смерти жены Поля Арни тактично переждал некоторое время и не беспокоил друга. Потом, в начале мая, пригласил Поля в Кейп понаблюдать за крабами, когда они при полной луне выходят из моря, чтобы отложить яйца. Они сидели в маленьком домике на берегу моря в Носет Бич, пили коньяк и курили огромные кубинские сигары, полученные Арни не от контрабандистов, а с дипломатической почтой. В тот вечер оба изрядно напились. Смотреть на этих крабов было чертовски интересно. Ничего занимательней по эту сторону Галапагоса [Острова Галапагос находятся на экваторе] не увидишь. Но самое важное то, что теперь, нуждаясь в помощи, он мог позвонить и рассказать Арни эту дикую, невероятную историю и… оступился. Черт побери, он был недостаточно внимателен. Камень выскользнул из-под ноги, он потерял точку опоры и… Ой! Ударился кистью о дерево.