Гробница Крокодила

Как Теламон мог усомниться, что боги на его стороне? Все складывается так гладко! Теламон сам не спланировал бы лучше. Он заранее договорился с Алекто, что на рассвете она будет ждать его на причале. Теламон сказал ей, что к тому времени их миссия в Египте будет завершена и они поплывут домой с кинжалом Короносов и еще не остывшим сердцем Чужака, а добудет все это он. Что ж, не вышло – пока. Зато Теламон отдаст Алекто Пирру, а та заставит девчонку рассказать и про кинжал, и про Гиласа.

Теламон в очередной раз порадовался, что дед отправил с ним в Египет Алекто. Сейчас ее таланты очень пригодятся. Теламон боялся, что на Пирру у него рука не поднимется, зато Алекто с удовольствием возьмется за дело.

При этой мысли решимость его на секунду дрогнула, но потом он подумал о Короносе. «Будь мужчиной», – велел себе Теламон. На его месте Коронос поступил бы именно так.

– Гилас не придет, – повторила Пирра, будто надеялась: если она несколько раз скажет эти слова, они станут правдой.

– Услышит твои крики – и бегом прибежит.

А вот и рассвет. Наступил день Первой Капли. Небо цветом напоминает чеканную медь, из пустыни дует горячий ветер. На Восточном Берегу на каменных ступенях собрался весь Па-Собек. Люди ждут, когда жрецы объявят, что Река начала разливаться.

Никто не обратил внимания на причалившую лодку Хати-аа. Вот на берег сошла госпожа Меритамен, а вместо нее на борт поднялась красивая чужестранка. Пусть варвары возвращаются на свою землю. Скоро разольется Итеру, и его воды помогут Египту родиться заново. Так происходит каждый год с Начала времен.

Сидя под навесом на лодке Хати-аа, Пирра чувствовала, как пробуждается Река. Но Итеру ее судьба не волнует. Никому нет дела до кефтийки. Меритамен пыталась за нее заступиться, но теперь даже она сбежала. Воины-Вороны, сидящие на веслах, отводят глаза, будто уже записали Пирру в покойницы. А сзади, положив руку на рулевое весло, стоит Теламон и смотрит вдаль поверх ее головы. Теламон передал Пирру Алекто.

Та сидит чуть в стороне на скамье под навесом. Дует ветер, и шелковые одеяния облепляют ее изящную фигуру, а завитки темных волос ласкают прекрасную шею. Поднявшись на борт, Алекто даже не посмотрела на Пирру, но теперь девушка устремила на нее холодный оценивающий взгляд, будто изучала дичь в силке.

«Ни за что не стану кричать», – сказала себе Пирра.

Но девочка сама понимала: когда Алекто за нее возьмется, сдержаться она не сумеет. И все же страха Пирра не испытывала – ощущала только боль в локтях и запястьях и чувствовала себя пойманной в ловушку оттого, что руки связаны за спиной. А еще она никак не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Нет, не может быть. Ее настоящая жизнь осталась там, где Разбойница бродит по скалам, Эхо просыпается на ветке дерева и чистит перья, а Гилас…

– У тебя шрам. Кто обжег тебе щеку? – вдруг спросила Алекто.

Пирра вздрогнула.

– Я сама, – ответила она.

– Как?

– Головней.

Красивые губы растянулись в причудливой полугримасе-полуулыбке.

– Больно было, наверное.

– Да, – бросила Пирра.

– Так я и думала.

Отвернувшись, девочка уставилась на грязную зеленую воду. Выскочить за борт? Она сразу пойдет ко дну. А впрочем, ей даже прыгнуть не дадут: рядом с ней гребут два воина-Ворона. Тот, что поближе, совсем молодой, примерно одних лет с Гиласом: подбородок прыщавый, борода только-только начала пробиваться. От него пахнет сыромятной кожей доспехов и потом, смешанным с луком. Почувствовав на себе взгляд Пирры, воин сердито зыркнул на нее. Нет, от этого помощи не дождешься.

– Твой раб потерял много крови, – мечтательно произнесла Алекто.

Пирра напряглась.

– Когда он прыгнул в Реку, мы думали, что на запах приплывут крокодилы. Но этот египтянин испортил нам все веселье и утонул. Что ж, тоже неплохо. Говорят, смерть от утопления – одна из самых мучительных.

Руки Пирры за спиной сжались в кулаки. «Что бы со мной ни случилось, ты за это поплатишься», – мысленно пообещала девочка Алекто.

Очень медленно, чтобы дочь Короноса заметила, Пирра опустила взгляд на мешочек на поясе, где лежало заклинание, которое ей помог написать Небетку.

– Что у тебя там? – почти ласково спросила Алекто.

Пирра вздрогнула, будто та застигла ее врасплох.

– Д-да т-так, н-ничего, – прозаикалась она, изображая страх.

Впрочем, это оказалось нетрудно.

Красивые губы Алекто растянулись в улыбке.

– Вещь, которой ты дорожишь? Подарок от светловолосого Чужака?

– Нет! – замотала головой Пирра. – Там всего лишь амулет! Чтобы не утонуть!

Алекто подала знак юному воину, тот срезал мешочек с пояса Пирры и протянул своей госпоже.

– Ну, утонуть тебе и так не грозит, – произнесла девушка, взвешивая мешочек на ладони.

Алекто хотела бросить его за борт, но вдруг передумала и вместо этого повесила себе на пояс.

Пирра опустила голову, притворяясь удрученной. Девочка едва сдерживала жаркую волну ярости. «Какая бы судьба меня ни постигла, – молилась она Богине, – пусть мое заклинание подействует. Пусть эта женщина ответит за то, что сделала с Усеррефом».