Гробница Крокодила

Туманные крылья зашелестели. От одного взгляда духа мороз пробежал по коже. Свиток с Заклинаниями для Выхода в День скатан туго и перевязан лентами, запечатанными при помощи крошечных глиняных дисков. Небетку учил, как правильно класть его в гроб. «Сверху я нарисовал пчелу. Этот край должен лежать у сердца».

Гилас все сделал как велено. Стоило ему положить Заклинания рядом со скрещенными руками Спеленатого, как в голове мальчика прозвучал бесплотный вздох облегчения: «А-ах…»

А теперь пора забрать кинжал Короносов.

Гилас в очередной раз вытер ладонь о юбку:

– Небетку разрешил мне взять кинжал.

Но не успел мальчик за ним потянуться, как налетел порыв холодного ветра и запястье Гиласа сжали невидимые ледяные тиски. Мальчик попытался вырваться, но не мог сдвинуться с места.

И тут Гилас понял: Усерреф ведь думает, что Пирра мертва! Он дал ей слово оберегать кинжал. Вот почему египтянин до сих пор его охраняет.

– Пирра не погибла, она жива! – пропыхтел Гилас.

Ледяные тиски сжались еще крепче.

– Хочешь, докажу? Когда Пирра болела, ты повесил свой уаджет ей на кровать! Она мне сама рассказывала! Больше мне это узнать неоткуда! Пирра здесь, в Египте, она просила меня вернуть тебе амулет. Сказала, что скучает и хочет, чтобы ты упокоился с миром!

«Миром…», – повторил голос в голове мальчика. Холод отступил, и Гилас вновь обрел способность двигаться. Но высокая фигура по-прежнему маячила рядом с гробом, совсем близко – угрожающе близко…

Ощущая на себе ее взгляд, Гилас наклонился, схватил кинжал Короносов и убрал в пустые ножны на поясе.

Но когда мальчик снял уаджет, темные крылья протестующе захлопали. Дух покачал своей туманной головой и указал пальцем на Гиласа.

– Хочешь, чтобы я оставил уаджет себе? – прозаикался Гилас.

Дух кивнул.

Когда Гилас надевал шнурок обратно на шею, в голове прозвучал еще один вздох – не горестный, а полный облегчения: «А-ах…»

В последний раз склонившись над гробом, Гилас вернул крышку на место. Теперь Спеленатого никто не потревожит.

Выпрямившись, Гилас почувствовал, что остался в усыпальнице один. Ба Усеррефа исчезла.

Возвращаясь в Гробницу Крокодила, Гилас заметил, что дышать стало гораздо труднее. Туманящие разум чары будто развеялись, и мальчик сообразил, что пробыл здесь слишком долго. В мире Живых наверняка уже за полночь.

У мальчика кружилась голова. Отдуваясь, он вскарабкался наверх, в усыпальницу предков, затем прополз по туннелю. Скорее, скорее!

Кинжал со звоном упал на пол. Ножны слишком широкие. Быстро разобравшись с клинком, Гилас закрыл вход в туннель каменной плитой, посадил перед ней черную кошку и бегом кинулся к гробу крокодила.

Где же дверь? Небетку объяснял ему дорогу: повернуть налево возле спеленатого теленка, потом еще раз повернуть возле газели, и через два шага уткнешься в дверь, ведущую наружу.

Но ничего, хотя бы отдаленно напоминающего теленка, Гилас не заметил. Мальчик растерялся. Где же он сбился с пути? И тут Гиласа осенило: зря он вернулся к гробу крокодила, надо было идти в другую сторону!

Мальчик поспешил обратно. Покачиваясь, он прошел мимо черной кошки. Желтые глаза бесстрастно взирали на него. Грудь Гиласа тяжело вздымалась. Воздух стал густым и горячим. Мальчик будто вдыхал песок.

Наконец показался теленок. Потом газель. И вот в темноте замаячила дверь. Привалившись к ней, Гилас постучал три раза.

– Пирра! – с трудом выговорил он. – Выпусти меня!

Ответа не последовало.

Гилас постучал снова, потом стал молотить в дверь кулаками. Но самому ее не открыть: снаружи засов.

Он ждал. В ушах звучало собственное хриплое, тяжелое дыхание. За дверью мальчик уловил донесшийся издалека знакомый голос. Это мяукает Разбойница, она зовет его: «Где ты?»

Факел Гиласа мигнул и погас.

Мальчик молотил в дверь снова и снова.

– Пирра!

Но вокруг только тьма и тишина.

Пирра не пришла.

25

Маленькая львица с тревогой принюхивалась к дуновению ветра, но так и не уловила запаха мальчика. Пока было Светло, она ждала его на выжженной земле, и вот стало Темно, а он все не появлялся. Пришлось схватить храбрость за шкирку и отправиться на его поиски.

Великий Лев наверху сверкает серебром и поднимается все выше, а маленькая львица бродит по вершине скалы, пытаясь разглядеть, что происходит.

Много-много людей поплыли обратно через Большое Мокрое. От них противно воняло цветами, а до чего громко они выли!

Вдруг откуда-то снизу донеслось приглушенное человеческое мяуканье. Кто-то отчаянно скребется, пытаясь выбраться наружу. И тут львица с ужасом поняла: да это же мальчик! Он зачем-то забрался в берлогу мертвых! Львица позвала его. Хотела взреветь как следует, во весь голос, но, как всегда, получилось лишь протяжно мяукнуть.

Тут налетел порыв ветра и взъерошил львице загривок. Но это не настоящий ветер: просто у нее над головой пронеслась соколиха. Вот птица опустилась на камень. Когда Темно, соколиха обычно устраивается на ночлег, но сегодня сна у нее ни в одном глазу.

Распушив перья на шее, соколиха повернула голову в противоположную сторону (как же львица завидует этому ее умению!), а потом взлетела с тревожным криком: э-э-э!