Гробница Крокодила

Вот он лежит на твердой земле. Пирра все еще держит его за руку. Кто-то перевязывает ему лодыжку. Гилас пытается дернуть ногой, но тело его не слушается. Повязка разрисована какими-то странными картинками: вот стервятник, а рядом оса. Рисунки шевелятся, оживают…

Гиласу под шею кладут что-то твердое. Он вырывается. Ему сейчас отрубят голову! Но одна грубая рука его держит, а вторая вливает ему в рот густую массу.

– Пей, – велит голос. – Сначала тебе станет хуже, а потом полегчает.

Гиласа выворачивает наизнанку. Все вокруг бешено кружится, Гилас не понимает, где он и что происходит. Вот мальчик видит птицу с черными полосками под глазами, совсем как у египтян. А теперь лев размером с зайца глядит на него блестящими зелеными глазами.

Над Гиласом склоняется девочка. Пирра? Нет, это же Исси! Не веря своим глазам, мальчик вглядывается в личико сестренки, любуется знакомыми острыми чертами. Исси строит недовольную гримасу.

– Вот всегда с тобой так, Гилас, – ворчит она. – Мне постоянно твердишь, чтобы в камышах смотрела под ноги, а сам на скорпиона наткнулся!

– Исси, ты жива!

– Ясное дело. Ты, Гилас, перепутал, кто за кого бояться должен. Придет же такое в голову – бродить в темноте!

– Ты жива…

Гилас просыпается под ночное пение лягушек. Исси пропала. Разбойница привалилась к его спине шерстяным боком. Гилас всем телом чувствует ее глубокое размеренное дыхание. Секунду он лежит спокойно.

А потом водоворот болезни опять утягивает его на дно.

Вот Гилас пробудился ото сна. Разбойницы нет. Он в пристройке из тростника, лежит на боку на камышовой циновке. Под шеей по-прежнему деревянный брусок.

Рядом с Гиласом на коленях стоит девочка, но это не Исси. Острое чувство потери пронзило сердце.

Эта девочка младше Исси; ей лет восемь, не больше. Она совершенно голая, если не считать нитки зеленых бус на поясе. У девочки красный нос, похожий на клюв, и глаза тоже красные. Она болезненно худа. Голова у нее лысая. Даже брови сбриты. Гилас засомневался, человеческое ли перед ним дитя.

Вот за спиной у девочки появился мужчина. У него такой же крючковатый нос, а на голове у египтянина причудливый красный парик, будто бы сделанный из пальмовых листьев. Парик сидит немножко криво.

Бросив недовольный взгляд на Гиласа, мужчина что-то рявкнул по-египетски, сунул мальчику под нос глиняный горшочек и заставил пить. Внутри кислая серая жижа. Гилас поперхнулся. В глазах снова потемнело.

Когда он проснулся в следующий раз, вокруг мычали коровы и гоготали гуси. Мальчик попытался сесть, но не смог пошевелить ни рукой ни ногой. Пахло кострами на навозе и пекущимся хлебом. «Я в деревне», – пронеслась в голове у Гиласа смутная мысль.

Нога больше не болела, зато сильно чесалась. Лодыжка была перевязана полосками ткани, облепленными коричневатой солью и разрисованными непонятными знаками. Гилас узнал стервятника и осу.

– Не чешись, – произнес знакомый голос. – Это хесмен, священная соль. – Послышался смешок. – Уж мне ли не знать! Я ведь ее пять лет в шахте добывал. Помнишь, я рассказывал?

Гилас открыл глаза.

– Кем! – прохрипел он.

Черный мальчишка смущенно усмехнулся:

– Как себя чувствуешь?

Гилас попытался улыбнуться, но даже такая простая задача была ему не по силам.

– Где Пирра?

– Спит. Она с тобой сидела днями и ночами напролет. Ни на шаг не отходила, пока опасность не миновала.

Гилас зажмурился.

– Рад, что ты вернулся, – тихо проговорил он. – Так я и знал, что ты нас не бросишь.

– Ты знал, а Пирра – нет. – Кем помолчал. – Когда нагрянула приграничная стража, я думал, что ты спрятался на каменном гребне, а Пирра пошла за мной в Великую Зеленую. Но вот смотрю – стражи нет, и Пирры тоже нет. Я вернулся к гребню, искал вас и там, и в Великой Зеленой, но не нашел. Гилас, я не вру.

Мальчик хотел ответить, что верит Кему, но сил не хватило. Он лежал и смотрел, как жук ползет по земле задом, толкая ногами шарик из навоза. Через дверной проем мальчик увидел, как среди ветвей акации порхают крошечные зеленые птички. Под глазами у них черные полоски, совсем как у египтян.

– Это пчелоеды, – пояснил Кем.

«Так вот кто это такие», – подумал Гилас.

– Как я сюда попал? – спросил он у Кема.

Тот рассказал, как они с Пиррой почти всю ночь искали деревню, а потом местные жители встретили их с копьями и серпами, но Пирра прямо-таки заставила их отнести Гиласа к целителю.

– Вот так девчонка! – с невольным восхищением качал головой Кем. – Вся в лохмотьях, в грязи, а приказы раздает, точно жрица! Пирра свистнула Разбойнице и сказала деревенским: «Поглядите на этого мальчика! У него волосы цвета Солнца, и его охраняет лев, священное животное великой богини Сехмет!» А потом она позвала Эхо и добавила: «А теперь посмотрите на меня! У меня на руке сидит сокол Херу, а на моем лице знак Луны!»

– Ловко придумано, – заметил Гилас.

– Это уж точно. А я? Ха! Чтобы никто не заподозрил, что я беглый, Пирра заявила, что я ее раб! Теперь командует мной в свое удовольствие!

На этот раз Гилас все-таки сумел улыбнуться.