Гридень 4. Взлет

О таком Иван Ростиславович уже не мог и мечтать. Пусть он всецело разделял цели и задачи Братства, считал вполне достойным для себя являться воеводой этой организации, однако быть князем не шло ни в какое сравнение с тем, чтобы руководить Братством. Мало того, после смерти Владислава Богояровича, а также тех, кого он приблизил к себе, можно поставить воеводой Братства Андрея Первозванного, например, тысяцкого Никифора, полностью лояльного Ивану Ростиславовичу человека.

Если подобную схему провернуть, то одномоментно Иван Ростиславович становится почти в один уровень по политической значимости с Андреем Юрьевичем, князем Владимирским, или с Ростиславом Мстиславовичем Смоленским. Младшего воеводу, Боромира, конечно, Иван Ростиславович собрался забирать с собой в Галич.

Вот и получается, что лишь активный и, несмотря на молодость, уважаемый тысяцкий Братства, препятствует осуществлению мечты бывшего Звенигородского князя. Между тем, специально строить козни Владиславу Богояровичу, Иван Ростиславович не собирался. Его даже коробило бездействие в нынешних условиях. Но, раз уже так вышло, то, почему бы не воспользоваться ситуацией. С некоторым сожалением Иван Ростиславович понял, что он не такой уж и честный человек, точно не безгрешен, даже по отношению к тому, кого называл братом. Воеводе было неприятно то, что Владислав Богоярович выжил.

— Прошло почти два дня. Может быть, второй штурм сбил тысяцкого с холма и там нынче никого в живых нет? — задал вполне ожидаемый вопрос Ростислав Мстиславович Смоленский.

Все присутствующие задумались. Так и должно быть, но… Это не случилось ранее, может Господь бережет тысяцкого настолько, что он и по ныне держит ту гору, о которой рассказывали прибывшие на ладьях воины?

— Нынче нужно не сомневаться, не уповать на что-то, а проверить, — нарушил тишину великий князь. — Я склонен оказать поддержку и помощь тысяцкому. Чего, воевода, молчишь? Это твой человек!

Иван Ростиславович встрепенулся, встал, разгладил бороду.

— Братство отправит на выручку своему тысяцкому сотню иноков, — провозгласил он.

— Сотни мало, — задумчиво сказал великий князь.

— Так в две ладьи более не влезут, и так перегружены будут — возразил Святослав Всеволодович, князь Волынский.

— У нас нынче есть четыре ладьи, все и пошлем. А еще конно отправить нужно. Одвуконь идти почитай столько же, как и водой вверх по течению. А ладьи загрузить стрелами, сулицами, снедью. Небось им коней уже нечем кормить, — принял решение великий князь Изяслав Мстиславович и пристально посмотрел на воеводу Ивана Ростиславовича.

Киевский князь прекрасно понимал все расклады и для него было очевидным, что Иван Ростиславович хочет оставить за собой и контроль за Братством, ну и Галичское княжество. В таком случае можно было бы не отдавать Галич с иными городами Берладнику. Но Иван Ростиславович соглашался со всеми условиями, которые выдвигал киевский князь. Князя, столь обязанного лично Изяславу, еще поищи на Руси. Кроме того, Иван Ростиславович знаком с раскладами в Галичском княжестве, а это очень важно.

Не столько Иван Берладник будет галичским князем, сколько пасадником и править от имени великого киевского князя. Он принесет вассальное крестоцелование на верность и будет давать ежегодный выход на нужды всей Руси. Этот налог Изяслав хочет распространить на все русские княжества, чтобы верховная власть становилась сильнее, имела возможность кормить большую великокняжескую дружину. Так что Иван Ростиславович должен был стать князем лишь по именованию титула, но не по полномочиям.

С другой стороны, если Берладник сохраняет все рычаги власти в Братстве, то тут до бунта недалеко, так как недооценивать этот русский Орден было уже нельзя. И тогда фигура тысяцкого Владислава встает в полный рост. Именно он не так, чтобы и подчинен интересам Ивана Ростиславовича. Этот вьюнош весьма активен, смел и мудр и не будет более для него преграды, чтобы стать во главе Братства, если оттуда уйдет Иван Ростиславович. Ну а Изяслав найдет свой способ приручить мальца. Женить его на своей дочери Евдокии, например, которая уже в лета вошла, а доброго жениха так и нет. Тем более, что Владислав Богоярович еще и потомок польской королевской династии Пястов. Мало ли… пригодится когда и это. Жалко Евдокию, ее бы по-лучше пристроить, но и так неплохо.

И получится, мало того, что великий князь киевский имеет выход со всех княжеств, благодаря которому может увеличивать свою дружину в три, а то и более, раза, так еще и Братство, которое численно уже сейчас почти сравнимо с личными гриднями великого киевского князя, будет у Изяслава под рукой.

— Уже сегодня на помощь должны уйти не менее двух тысяч ратных. Пусть проводником для них будет инок-сотник Боброк. Это усилит оборону тысяцкого, если он еще держится, ну и оттянет на себя часть сил ворогов наших. А остальное войско завтра по утру так же выдвигается на север. На том моя воля! — великий князь грозным взглядом обвел всех присутствующих, готовясь противостоять возражениям, но несогласных не было.