Гретхен

– Зачем тебе звук? Все равно не разберешься – эта дрянь уже целый час идет!

Гретхен тихонько вздохнула. Не то чтобы она горела особым желанием досмотреть дурацкий фильм, просто понимала: похоже, ей грозит очередной разговор по душам. На это у нее совершенно не было сил. У папы всегда находился повод поплакаться ей в жилетку. Он искал у Гретхен утешения и понимания. Но проблема заключалась в том, что Гретхен, в сущности, не могла ему дать ни того ни другого, потому что считала, что жаловаться папе абсолютно не на что.

– Пойду-ка я спать! – сказала Гретхен и нарочито громко зевнула, широко раскрыв рот.

Она уже собралась встать с дивана, но папа посмотрел на нее таким жалостливым взглядом побитой собаки, что Гретхен пришлось остаться.

– Гретхен, – проговорил папа. – Не могла бы ты поговорить с мамой, чтобы она все-таки отказалась от вечерних смен? Ее не имеют права заставлять работать по вечерам, ведь у нее все-таки есть семья.

– Но как же без вечернего приема? Многие люди днем работают и могут прийти на консультацию только после работы! – сказала Гретхен. – У мамы такой контингент, что им трудно днем отпрашиваться – все держатся за свои места!

– А тебе не кажется странным, – сказал папа, – что мать семейства тратит больше времени на всякий сброд, на всех этих бездомных, безработных, тунеядцев, наркоманов и прочую шваль, чем на свою собственную…

– Ну хватит, папа! – перебила его Гретхен, которая уже наизусть знала эту вечную папину песню.

– Но это правда! – воскликнул папа.

– Нет, неправда! – возразила Гретхен. – Я не чувствую себя обделенной вниманием!

– Зато я чувствую! – ответил на это папа. – По понедельникам и четвергам она работает в вечер, по вторникам ходит на эту свою групповую психотерапию, по средам у нее, видите ли, курсы повышения квалификации. А я сижу тут целую неделю в одиночестве и не знаю, куда себя девать!

– Но маме нравятся все ее занятия! – сказала Гретхен. – Радуйся, что у нее такая насыщенная жизнь!

– Гансика оставляют на второй год! – сообщил папа.

Гретхен почесала живот.

– А маме все по барабану! – добавил папа.

– Ничего не по барабану! – возмутилась Гретхен. – Зачем так говорить, не понимаю! Ты ведешь себя так, будто мама нанялась тебе в личные аниматоры, а Гансику – в репетиторы!

– Но у нас ведь семья! – возразил папа.

Гретхен кивнула.

– Именно! – воскликнула она. – И в семьях часто бывает, что матери работают, а дети остаются на второй год! – Гретхен не считала себя вправе учить папу жизни, но все же не удержалась и сказала: – Почему бы тебе не заняться чем-нибудь, что доставляет удовольствие? Тебя же никто не заставляет каждый вечер торчать перед телевизором и смотреть очередной идиотский фильм!

Тут Гретхен решила остановиться – она же не ведущая колонки «Житейские советы» со страницы семь местной газеты.

– Просто я – человек домашний! – сказал папа с глубоким тяжелым вздохом, от которого его внушительный живот заколыхался. – Я на все согласился, поступился всем, у меня уже ничего своего не осталось! – Умело придав своему лицу трагическое выражение, он пошарил в миске с орехами. Орехов не осталось. Трагизма прибавилось. – Любая другая женщина, – проговорил он, – другие женщины… – Папа замялся.

– Другие женщины – что? – спросила Гретхен.

– Другие женщины были бы счастливы… – пробормотал папа.

Гретхен ждала, что папа объяснит, отчего другие женщины были бы счастливы, но папа все молчал. Тогда Гретхен сказала:

– Мама – не любая и не другая. Она такая, какая есть. И я рада, что она такая. Знаешь, папа, когда я смотрю на других мам, на мам моих друзей, то понимаю, что мне с мамой страшно повезло! Клянусь!

– Мне не хватает тепла, – жалобно проговорил папа. – Внимания, уюта. И уважения. Короче говоря, любви! Что же мне, искать любви на стороне?

– Ну если тебе дома не хватает, то… – Гретхен пожала плечами. – Почему бы и нет?

Папа в ужасе воззрился на нее.

– Ты это всерьез? – спросил он.

Гретхен кивнула.

– Ты всерьез советуешь отцу завести любовницу?! – папа возмущенно покачал головой.

– Нет, я тебе таких советов напрямую не даю, – ответила Гретхен. – Но просто если ты чувствуешь неудовлетворенность, то, может быть, это решило бы проблему. – Гретхен опять зевнула и поднялась с дивана. – Пап, мне пора ложиться. Уже половина первого, а у меня завтра контрольная по немецкому.

– Прости, что задержал, – процедил папа сквозь зубы с мрачным видом.

Гретхен вышла из гостиной. Папа остался сидеть – он принялся опять шуровать в миске, надеясь найти в куче шелухи хотя бы один орех.

Гретхен поплелась в ванную комнату. По дороге она думала: «Ну это же не дело, что он все время сидит как истукан и ждет маминого возвращения! Он только портит ей настроение, когда она возвращается домой! Какое удовольствие ей от такого совместного вечера? Ее это только злит, а он еще больше расстраивается!»

Гретхен как раз чистила зубы, когда в ванную комнату ввалился Гансик.

– Ты еще бродишь? – удивилась Гретхен.

– Вы так вопили, что мне не заснуть! – буркнул Гансик и открыл шкафчик с домашней аптечкой. – Да еще изжога замучила!