Грешник

— Знаете, не видел солнца с самого превращения…

Син проигнорировал желание рассерженно топнуть ногой.

— Такова задумка.

— Тогда зачем ты здесь стоишь? — Зайфер протянул ладонь. — Балз, дашь одну?

Бальтазар предложил свою пачку.

— Ты же не куришь.

— Но так всегда делают, стоя перед расстрельной командой. — Зайфер толкнул Сина локтем. — Огневой командой, да? Ха-ха, обхохочешься.

Син переводил взгляд с одного на другого, пока Бальтазар прикуривал сигарету, а Зайфер…

Давился и кашлял так, словно кто-то дал ему кислородную маску с баллоном, полным выхлопных газов.

— Знаешь, — сказал Бальтазар, похлопав парня по спине. — Ты совсем не умеешь курить.

— Боже, как ты это делаешь? — пробормотал Зайфер, затушив сигарету о подошву ботинка. Выпрямившись, он с шипением отступил назад. — Жарко, слишком жарко…

— Вау! Да у вас тут вечеринка! А меня почему не позвали?

Когда троица повернулась, что пришлось кстати, ведь так лицо Сина отдохнет от жжения… хотя сейчас на его спине можно было жарить яичницу. Сайфон, один из кузенов Сина, вышел из вестибюля с заметным смятением на лице. Хотя там особо ничего не прочтешь, учитывая, что он поднял обе руки и отклонился назад так, словно кто-то любезно протянул ему плутоний.

— Выходи к нам, — позвал его Бальтазар. — У нас коллективное самоубийство, потому что Син не хочет заходить.

— О как. Ну хорошо.

Когда тупой ублюдок слепо перешагнул порог и запнулся на лестнице, Син витиевато выругался, так же сочно, насколько ярко светила сияющая звезда смерти, КОТОРАЯ ПО ЗАДУМКЕ ДОЛЖНА БЫЛА СТАТЬ ПРОБЛЕМОЙ ДЛЯ НЕГО ОДНОГО.

— Народ, да что с вами не так! — Он протер слезящиеся глаза рукавом. — Возвращайтесь в дом!

Чудно, сейчас еще побежали сопли из носа… словно он съел перца на 17 триллионов по шкале Сковилла[10] и закусил все паяльной лампой.

— Ты не понимаешь, — сказал Бальтазар, когда и к его глазам подступили слезы. — Мы были вместе долгие века.

— Мы не оставим своего ублюдка, — сказал кто-то — Сайфон? Непонятно, Сина подводил слух.

Зайфер вроде закивал. Ну или у него случился припадок.

— Ты умрешь, мы все умрем…

На фоне рева, вырвавшегося из особняка, голос Джеймса Эрла Джонса превращался в сопрано, а Гордон Рэмзи казался добрым психотерапевтом.

— Все в дом, живо!

Кор, лидер Шайки Ублюдков, не моргнул при виде солнца. Не отклонился, ощущая жар подступающих лучей, не укрыл лицо. Он являлся смертоносным всадником войны, с заячьей губой и огромной мускулатурой, одним своим присутствием он заставил Сина устыдиться своей выходки.

Один за одним все склонили головы и прошли мимо огромного мужчины, державшего дверь в вестибюль широко открытой. Как только они зашли в особняк, система непроницаемых панелей накрыла весь дом, и внутренняя температура тела начала падать, когда угроза отступила.

Кор на них даже не посмотрел. Ну, Сину так показалось. Сложно сказать наверняка, учитывая, что глаза все еще слезились. Нет, даже не так. У него словно на месте глазниц появилось два фонтана.

И поэтому он не видел великолепия помещения, в которое зашел. Ни мраморных колонн, ни мозаичного пола с изображением яблони в полном цвету, ни золотых перил вдоль кроваво-красной лестницы, ни фрески на потолке на высоте трех этажей — с воинами, верхом на жеребцах.

Ни спины других Ублюдков, направляющихся в столовую, где для всех была накрыта Последняя трапеза.

— Блин, я жрать хочу, — сказал Зайфер буднично, словно они только что не жарились как маршмеллоу на костре. И на них не кричал босс. — Знаете, я думаю перейти на Кето.

— Вместо чего? — спросил Сайфон.

— Аткинса.

— В чем разница?

— На одной диете ешь мясо… на другой тоже.

— Вау, какие сложности с выбором.

— Не провоцируй, я ведь и глаз могу в тебя бросить.

Когда все зафукали, Син схватил Балза за руку и дернул назад. Посмотрев Ублюдку в глаза, тихо заговорил:

— Прими к сведению: я бы остался там. До полного испепеления.

— А к твоему сведению… — Бальтазар подался вперед и сказал еще тише: — Нет, не остался бы.

— Ошибаешься.

Его кузен покачал головой.

— Я знаю тебя лучше, чем ты себя.

— Не делай из меня героя. Тебя ждет разочарование.

— О, я не делаю из тебя героя. Об этом не беспокойся. Но ты не увидишь наших смертей в одном случае — если сам поостережешься огненного светила.

— Дурь какая.

Балз покачал головой так, словно не желал тратить время на глупости, и ушел. Син хотел отправиться за ним и спровоцировать драку, просто чтобы выпустить пар. Но Роф не потерпит этого в своем доме… и к тому же за обеденным столом были дети. Незачем раньше времени посвящать их в темное искусство вражды с родственниками.

Отворачиваясь, Син вместо этого направился к парадной лестнице, ведущей на второй этаж. Перескакивая через ступеньку, он не понимал, куда торопится.

Чушь. Все он знал.

Когда вообще он хотел остаться на трапезу?